Дикий Роберт

- Аллё, — произнёс, наконец, запыхавшийся голос на другом конце провода. — Извини, что так долго. Мама сказала мне сходить в соседний дом к бабушке и спросить её, а бабуля у нас любитель поговорить. В общем, вот что она мне рассказала. Только не смейся — я всего лишь передаю её слова. Она говорит, что отец Дикого Роберта был женат, но любил другую женщину, которая… ну, вроде как… в общем, бабуля назвала её феей, — по голосу Джанин было ясно, что она чувствует себя очень глупо. — И эта женщина была матерью Роберта. Его отец женился на ней, после того как его первая жена умерла, и Роберт был ещё младенцем. Бабуля говорит, что когда остальные родственники про это узнали, то были в ярости, а его новую жену возненавидели. Они вели себя с ней так отвратительно, что она не выдержала и сбежала, оставив Роберта в Каслмейне. Вскоре после этого маленький Роберт начал делать всякие волшебные штуки, а когда подрос, то стал читать разные книги и научился колдовать ещё лучше. Бабуля говорит, что его отец очень им гордился, вот только… — Джанин смущённо замялась.

- Продолжай же! — не выдержала Хезер.

- Ну, — собралась с духом Джанин, — в общем, та, что была его матерью, смогла передать ему только половину своих способностей, поэтому Роберт мог колдовать не всё время, а только днём. И остальная семья это знала. Поэтому когда его отец умер и братья захотели избавиться от Дикого Роберта, бабуля говорит, что они ждали, пока не стемнеет. А потом они вырезали у него сердце и положили его в серебряную шкатулку, откуда он не мог его взять, после чего закопали его вместе со шкатулкой в том холме.

- Как… ужасно! — выдохнула Хезер. Неудивительно, что Роберт выглядел таким ранимым и старался это скрыть. Должно быть, он любил своих братьев и доверял им.

- Люди в то время и правда были ужасными, — согласилась Джанин.

— И… это всё? — спросила Хезер.

- Нет, — сказала Джанин. — Есть ещё кое-что, — она снова смутилась. — Говорят, из-за того, что его мать была… ну, в общем, тем, кем была, Дикий Роберт не мог по-настоящему умереть. Ходят слухи, что если кто-то произнесёт возле того холма его имя, а особенно в полдень, Дикий Роберт отзовётся и выйдет. Бабуля рассказала про кучу случаев, когда люди вызывали его, а потом убегали сломя голову, когда он действительно появлялся.

- О, боже! — воскликнула Хезер. Так значит, Роберт и раньше выбирался из своего холма. Странно, что сам он, похоже, об этом не помнил. С другой стороны, подумала Хезер, большую часть времени он был наполовину мёртв. И каждый раз, когда он появлялся из холма, для него, наверное, всё начиналось заново — новое время в истории и новое, свежее воспоминание о том, как люди, которых он любил и которым верил, пытались его убить. Хезер подумала, что на месте Роберта, она бы и вполовину не вела себя так хорошо, как он. Она уж точно не стала бы размениваться по мелочам, а сровняла бы всё место с землёй и солью присыпала. Поразмыслив над этим, Хезер поняла, что хотя Роберт и вёл себя, как избалованный ребёнок, в душе он был очень хорошим человеком.

Но Джанин истолковала её молчание по-своему, решив, что Хезер испугалась страшной истории.

- Да, звучит жутковато, но на самом деле всё не так плохо, — попыталась она утешить Хезер. — Бояться тут нечего, потому что его сила исчезает на закате. Бабуля говорит, что он должен возвращаться в холм к своему сердцу, как только сядет солнце.

- Должен? — Хезер бросила взволнованный взгляд на косой тёмно-розовый луч, падающий через окно.

- Однозначно, — подтвердила Джанин. — Это и есть то сокровище, о котором все говорят — серебряная шкатулка с его сердцем внутри.

- Прости Джанин, — выпалила Хезер, — но мне надо бежать. Я должна немедленно подняться в башню. Увидимся, как только починят мой велосипед.

Хезер швырнула трубку на рычаг и бросилась обратно в кухню. Она была уверена, что Роберт опять что-то учудил, потому что сейчас оттуда доносились приглушённые лай и скулёж. Хезер боялась, что из-за выкрутасов Роберта маме стало совсем плохо. Но как выяснилось, странные звуки исходили от большого пятнистого пса. Выход к башне был надёжно перекрыт миссис МакМанус, стоявшей в дверном проёме, как скала. Она крепко держала верёвку, обвязанную вокруг собачьей шеи, а псина тянулась изо всех сил, пытаясь освободиться.

- …И вот он появляется откуда ни возьмись, — рассказывала миссис МакМанус маме и папе. Хезер посмотрела на пятнистую морду пса. Тот обвиняющее уставился в ответ.

- И всё кружит возле дома, да лапой скребётся, чтоб впустили, — продолжала миссис МакМанус. — И никто из деревни не знает, чей он! Лично я подозреваю, что кто-то из этих туристов похитил мистера МакМануса, а мне взамен оставил эту зверюгу.

- Э, признаю, что не видел вашего мужа с самого утра, — сказал папа, — но мне кажется странным со стороны похитителя взять и… Ты куда, Хезер?

- Просто оставила кое-что на ступеньках башни и хотела забрать, — помахав ключом, ответила Хезер и попыталась протиснуться мимо миссис МакМанус.

- Нет, Хезер, пора спать, — сказала мама и твёрдо взяла её за руку.

- Ну пожалуйста! — взмолилась Хезер, извиваясь всем телом.

- Слушайся маму, — сказал папа.

Должно быть, как раз в этот момент солнце зашло окончательно. Миссис МакМанус вскрикнула: верёвка в её руке вдруг оказалась привязанной к шее мистера МакМануса. Тот встал и вырвал верёвку, глядя на Хезер с той же затаённой злобой, с какой он смотрел на неё, будучи собакой. Хезер поняла, что получила врага на всю жизнь. Впрочем, она и раньше это знала, поэтому ей было всё равно — охватившая её печаль вытеснила почти все мысли о мистере МакМанусе.

- Должен сказать, я этого не понимаю, — произнёс, наконец, папа.

«Приз папе за самое большое преуменьшение!» — подумала Хезер.

- Ох! — воскликнула миссис МакМанус. — Не иначе, меня нечистый попутал! Неужто я вела на поводке собственного мужа, как собаку? — и она тяжело плюхнулась на ближайший стул. Мистер МакМанус плюхнулся на другой, сердито потирая шею. Мама забыла о том, что отсылала Хезер спать и поспешила поставить чайник. По ходу, никто не знал, что сказать в такой ситуации. Все просто ждали в неловком молчании, пока закипит чайник. В воцарившейся тишине Хезер показалось, что она слышит за дверью какой-то шум, очень похожий на испуганный шёпот. И как раз когда она решила об этом сказать, кто-то робко постучал. Открыл папа. За дверью стояла кучка бледных, измотанных подростков. Их панковские причёски растрепались, у кого-то была порвана одежда. Из-за этого все они казались гораздо младше и совершенно не походили на тех задир, которыми видела их Хезер ещё утром.

- Извините, что побеспокоили, — вежливо сказала одна из девочек.

- Мы тут свет у вас увидели, — добавил мальчик.

- И, э, мы не знаем, как это получилось, но наш автобус уехал без нас, — заговорила ещё одна девочка.

- Мы, э, вроде как потеряли счёт времени, — пояснил другой мальчик.

- Думаю, вам лучше зайти и выпить чаю, — сказал папа. — Хезер, достань ещё восемь чашек. Посмотрим, чем тут можно помочь. У кого-нибудь из вас есть родители, которым мы можем позвонить?

Подростки робко вошли в кухню и встали, подпирая мебель. Мистер и миссис МакМанус свирепо на них глянули, но ничего не сказали. Хезер положила ключ от башни на стол и начала обносить всех чашками с чаем. Ей делалось всё грустнее и грустнее. Бабуля Джанин была права. Волшебная сила Дикого Роберта действительно исчезала с закатом. Наверное, сейчас он уже вернулся в свой холм. Хезер пришлось признать, что такой исход разом решал все проблемы, но, несмотря на это, ей очень не хотелось, чтобы всё так закончилось. Это было слишком несправедливо по отношению к Роберту.

Немного погодя подростки столпились возле папы в гостиной, пока тот обзванивал их родителей, и мама, наконец, отослала Хезер спать. По дороге в свою комнату Хезер неожиданно вспомнила, что Роберт заставил её дать обещание снова разговаривать с ним завтра. Он знал. Знал, что на закате ему придётся вернуться в холм, и заранее всё спланировал. Настроение у Хезер значительно улучшилось. Она с улыбкой поднялась по ступеням в свою маленькую комнату в угловой части старого замка. Роберт был полон сюрпризов. Завтра она узнает его лучше. У неё получится объяснить всё маме и папе. Она сможет начать учить его жить в современном мире.