Конан и Смерть

– Безумное существо! Правильно я его железом пощекотал…

– Едва ли безумец сможет излагать последовательно и связно, – перебил Зигфрид варвара. – Мне легче поверить, что дракону было открыто потаенное. Интериорное, понимаете? И свои симулякры Фафнир строил в соответствии с этим знанием.

– Где ты таких слов набрался? – удивился Конан. – «Интериорное»… Этот твой «свет невечерний»… Пока мы сюда добирались, ты говорил как нормальный человек!

Варвар был прав. Впрочем, если бы Конан прямо не указал королевичу на это, сам Зигфрид, пожалуй, не заметил бы в своей речи ничего выдающегося. Но одно дело согласиться с варваром в душе, а другое…

– Ерунда. Я всегда так говорю. «Интериорное» значит на латыни «внутреннее». Ничего особенного.

– Ничего так ничего, – уныло согласился Конан. – Так что же этот «Фафнир без кожи» тебе наплел?

– Я хотел знать свое будущее. Точнее сказать, я шел сюда, чтобы узнать – какое именно будущее я могу для себя избрать.

– Спросил бы у меня. Это совсем простой вопрос. Для ответа на него не нужны лживые драконы.

– Вот как?

– Разумеется. У человека нет будущего, а потому знать попросту нечего. И у всего мира нет предначертанного будущего. И хотя среди служителей Ахура-Мазды в последнее время распространились еретические толки о неизбежности победы над Ангра-Манью, я считаю их пустым звоном. Я был бы рад им верить, да только котелок у меня еще варит. Думать головой надо, а не жопой! Думать! Ничто не предначертано, королевич!

Обычно Конан не говорил, а цедил сквозь зубы – с явным чувством своего духовного превосходства, с иронией или издевкой. Но тема мирового будущего воспламенила толстокожего варвара. Недра железной двери нет-нет да и отзывались словам Конана одобрительным гудением.

«А смерть? Смерть разве не предначертана каждому из нас?» – хотел спросить Зигфрид. Но сразу же отказался от этой затеи. Вопрос был чересчур грустен. Особенно в свете вчерашней гибели бессмертного дракона Фафнира.

– Я принимаю вашу точку зрения, – политично согласился королевич. – Но мы, батавы, так говорим . Хальвданы, саксы и франки тоже. У нас принято говорить о будущем так, как путники говорят о дальних странах. Мы считаем, что будущее можно выведать так же, как дорогу в Гиперборею. Хотя бы в общих чертах. Вас ведь не удивляет, что купец, отправляясь за три моря, хочет вызнать побольше о дальних горах и озерах, лесах и племенах, трактах и крепостцах? Даже если поездка в итоге и не состоится?

– Нет. Это меня не удивляет.

– Ну вот. Считайте, что я спросил у Фафнира, какие дороги чужбины для меня удобней прочих. Это традиция нашей семьи. Так же поступил мой старший брат Атаульф. До него – мой отец Зигмунд и мой дядя Рогнар. И многие другие наши родичи. Я хотел знать, в какую сторону мне можно направляться. А в какую лучше даже не смотреть.

– Так бы сразу и сказал, что хочешь узнать свое назначение. А то «будущее», «будущее»… Все-таки, чувствуется, что мы с тобой рождены в разных краях. И языки у нас разные.

– «Назначение» – у неодушевленных орудий. У плуга или седла. А у человека – «предназначение» или «призвание».

– Вот и договорились. Бьюсь об заклад, что быть королем – не твое призвание. Так Фафнир сказал?

– Та-ак… Откуда вы знаете!?

– Твой старший брат, Атаульф, убьет тебя, стоит ему заподозрить за тобой подобные претензии. Это совершенно ясно. Я такого навидался – страшно сказать! Вовсе не нужно быть драконом, чтобы судить о твоем призвании.

– Если так, скажите пожалуйста, что же предложил мне дракон?

– Дай-ка подумать… Ты можешь быть воином. Это очевидно. Очевидно также, что воин из тебя выйдет неважный. Далее, можешь пойти в жрецы Спасителя. В епископы, правильно? В епископы ты сгодишься, уж точно. «Свет невечерний», «открытое-сокрытое»… Складно поешь! Больше вариантов для королевича я не вижу. В сапожники или евнухи ты вряд ли захочешь. Не-ет, постой-ка. Есть третий путь! Можешь стать судьей. Представителем справедливости. Как Сраоша в войске Ахура-Мазды. Будешь ходить с дубинкой и молотить по головам мздоимцев и лиходеев.

У Конана был талант обижать людей. Возможно, границы применимости этого таланта были узки и распространялся он не на людей вообще, а лишь на батавов и хальвданов, то есть на народы, свято чтящие авторитет Фафнира? В любом случае, Конан в который уже раз уронил этот авторитет. Да еще и потоптался по нему преизрядно.

Потому что сказанное Конаном в точности совпадало с речениями Фафнира. Буквального соответствия не было, конечно. Но по сути – никаких отличий!

Зигфрид страшно обиделся. И сразу же заартачился.

– А вот и неверно. Ни о каком епископстве речь не шла! Фафнир говорил о том, что я могу стать Ловцом Стихий, то есть магом.

– Разница как между мулом и онагром, – безучастно отозвался Конан. – И даже меньше. Могу сообщить тебе, что в тех землях, где исповедуют истинное учение Заратуштры, служителей Ахура-Мазды и Спасителя как раз и называют магами. Так что ты, сам того не ведая, не перечишь мне, а лишь подтверждаешь мною сказанное.

Зигфрид совсем приуныл. Может, и впрямь не было у Фафнира особого знания?

Но тут же укорил себя за святотатственную мысль. Как это «не было»!? Что значит «не было»!? Ведь самое главное – не что, а как ! Фафнир не только открыл перед ним определенные перспективы, но и дал точные наставления к тому, как именно достичь желанных целей.

– Хорошо же… Пусть разницы нет… – голос Зигфрида срывался, но он изо всех сил стремился сохранить самоконтроль и старательно строил фразы. – Если вы, король Конан, притязаете на драконову мудрость… Скажите, что еще предложил мне Фафнир? Что?

В ответ Конан не по-человечьи заворчал. Или заурчал? Или забулькал? Зигфрид решил, что это у варвара от голодухи и недостатка воспитания.

– Вот что я тебе скажу, королевич, – спустя минуту отозвался Киммериец слегка севшим, но по-прежнему зычным голосом. – Можешь ты стать Ловцом Памяти. Нету в вашем языке лучшего названия, не скажешь попросту «воин», или «маг», или «судья». В самом деле: король – Ловец Власти, воин – Ловец Отваги. Маг – Ловец Стихий, судья – Ловец Справедливости…