Сердце Катерины. Повесть I. Возрождение Эрафии (СИ)

- Да, наши посланцы раньше регулярно летали в Стедвик. Теперь это стало труднее, но всё равно время от времени летаем.

- Когда полетите в следующий раз, сообщите им, пожалуйста, о нас… Нет, лучше я напишу Кендалу письмо. Здесь есть чем писать?

Ангел протянул Катерине серебряную чернильницу и лист бумаги, и она написала следующее:

«Генерал!

Я знаю о вашем тяжелом положении и иду на помощь. Со мной небольшое войско, кроме того, я заручилась поддержкой Бракады. Ангелы из Белого Пера, где мы сейчас находимся, тоже готовы помочь нам. Если всё будет идти нормально, я рассчитываю добраться до вас через два - три месяца. Точнее сказать не могу - многое будет зависеть от того, сколь серьезным окажется сопротивление противника. Постарайтесь любой ценой продержаться до этого времени. Надеюсь, вы понимаете, что в случае падения Стедвика…»

Тут Катерина на минуту задумалась, после чего решительно зачеркнула последнюю фразу. Поставив свою подпись, она отдала письмо ангелу.

- Вот. Пусть ваш посланец отдаст это генералу Кендалу.

- Хорошо. Мы сегодня же отправим гонца в столицу.

В честь прибытия армии Катерины ангелы устроили концерт на главной городской площади. Нежные серебристые голоса, переливаясь, улетали в поднебесье, и никогда, наверное, человеческое ухо не слышало столь красивой и завораживающей мелодии. О чем пели ангелы? Слова их песни не всегда были четко различимы, но каждый из слушателей находил в ней что-то близкое и понятное - то, что нельзя ясно выразить словами, а можно лишь почувствовать сердцем. От звуков этой песни смягчались суровые лица воинов, оттаивали души, перед мысленным взором вставали полузабытые заветные мечты, светлые образы далекого детства, воспоминания о первой любви - у каждого что-то свое, глубоко личное и сокровенное.

А потом хор ангелов затянул другую песнь. Теперь их голоса звучали строже, тверже и печальнее, но по-прежнему светло и возвышенно. Ангелы пели о страданиях, выпавших на долю родной земли, о силе человеческого духа, о том, что Тьме не восторжествовать над Светом, что враг непременно будет побежден. И Катерина, уносясь душой вслед за неземными голосами певцов, всё более уверялась, что так оно и будет. Потому что теперь на ее стороне такие могучие воины, как ангелы, потому что добро всегда сильнее зла и потому что по-другому быть просто не может. «А как же мои видения в лаборатории бракадского мага?» - внезапно кольнуло в сердце. И тут ее осенило: ведь это же были происки врагов! Это же нихонские чернокнижники заколдовали волшебные шары так, что те стали показывать неправду! Они могли заслать в Бракаду своих лазутчиков или же воздействовать на шары телепатически из Нихона или откуда-то еще, а цель их была совершенно ясна - напугать Великого Визиря и заставить его отказать Эрафии в помощи. И Катерина облегченно улыбнулась - наверное, впервые за всю войну. Как же такая простая мысль не приходила ей в голову раньше?

Успокоенная и воодушевленная, королева взглянула на своих командиров, сидевших рядом. Они тоже зачарованно слушали ангелов, и мысли их витали где-то очень далеко от суровой реальности. Вдохновенное лицо Адели сияло тихой радостью: наверное, ей вспоминались отрадные времена мирной монашеской жизни. С нескрываемым наслаждением слушал нежные ангельские голоса Оррин, полузакрыв глаза и постукивая ногой в такт мелодии. С лица лорда Хаарта сошло привычное выражение напряженности и тревоги. Песни ангелов чем-то сильно растревожили его душу - сейчас он выглядел смущенным и растерянным, и в глазах его стояли слезы. И только Кристиан сидел со скептическим видом, хмурый и суровый. То ли пение не особенно впечатляло его, то ли он просто не хотел давать волю своим чувствам.

А ангелы всё пели и пели о мужестве, о славе, о нынешних тяжких испытаниях и будущих счастливых днях. И всем, кто слушал их, хотелось, чтобы этот концерт продолжался бесконечно…

В окрестностях города не было замечено никаких признаков присутствия врагов. Единственным, что удалось обнаружить, был вход в подземный туннель, похожий на тот, который вел в Терранеус. Можно было предполагать, что и здесь также существуют подземные города противника. И действительно, разведка, посланная в подземелье, сообщила о наличии там разветвленной сети туннелей, по концам которых находились четыре неприятельских города - два нихонских и два эофольских. Все эти города были защищены, но возвести много стрелковых башен враг не успел, а без них немногочисленные и плохо обученные гарнизоны были не столь сильны, чтобы устоять против могучих воинов Белого Пера. Катерина послала туда усиленные ангелами отряды под командованием Кристиана, Оррина, Адели и лорда Хаарта.

Первым в Белое Перо вернулся Оррин. У него не возникло проблем со взятием нихонского города, и он даже обошелся без потерь: один вид ангелов навел на врагов такой страх, что большинство из них разбежались и трусливо попрятались в своих норах. Те же, кто всё-таки осмелился оказать сопротивление, были легко перебиты.

Отчитавшись перед Катериной о результатах сражения, Оррин поставил перед ней большой мешок с трофеями, подобранными в магической лавке покоренного города.

- Этот торговец как мое войско увидел, так и дал деру, - объяснил он с довольной ухмылкой. - И барахло свое бросил. Вот, посмотрите, чего я там набрал.

Развязав мешок, Оррин вытряхнул оттуда кучу разнообразных мечей, кинжалов, щитов, шлемов, а также браслетов, ожерелий и других вещей.

- Меня вот эта ерундовина особенно заинтересовала, - сказал он, протягивая Катерине черный кожаный чехольчик с чем-то очень тяжелым внутри.

Королева открыла чехол и извлекла оттуда небольшую статуэтку птицы с печально опущенными крыльями. Выкованная из серебристо-серого металла, холодного и шероховатого на ощупь, она была не лишена изящества… но откуда такая черная тоска на сердце при одном взгляде на эту вещь? Катерина хотела отвести глаза, но оказалась не в силах этого сделать. На нее вдруг навалилась нечеловеческая усталость и полное безразличие ко всему – и в первую очередь к этой войне. Пропади оно всё пропадом – все эти опостылевшие сражения, подсчет потерь, поиск союзников… В конце концов, разве не заслужила она нормальной спокойной жизни, без постоянного продумывания стратегических планов, тревожного ожидания вестей и гнетущего чувства ответственности за судьбу Эрафии? Бросить бы всё, уехать в Энрот к мужу и сыну – и пусть нихонцы делают здесь что хотят… Силы небесные, да как же она может так думать – неужели эта птица высосала всю ее силу воли?

Статуэтка выскользнула из ослабевших рук и упала на пол. Оррин поднял ее и убрал обратно в чехол. Наваждение исчезло.

- Что это такое? - слегка растерянно спросила Катерина, еще не вполне отошедшая от пережитого.

Оррин пожал плечами.

- Понятия не имею. Ощущения неприятные - сами, небось, заметили. А вот зачем это нужно - кто бы знал… Да тут вообще половина вещей непонятно для чего. Ну, с этим-то, например, всё ясно, - он поднял увесистую остро отточенную секиру и с размаху всадил ее в дощатый пол, оставив в нем глубокую дыру.

- Хорошая штука, - уважительно добавил он, не обращая внимания на укоризненный взгляд Катерины. - А вот это что за ерунда? Просто женская побрякушка, что ли?

Оррин потряс в воздухе массивным браслетом из прозрачных разноцветных камней.

- Не думаю, - сказала Катерина. - Обычные украшения в магических лавках не продаются.

Она надела браслет на руку и закрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям, но не почувствовала ничего необычного.

- Ну и что? - спросил Оррин, примерявший в это время замысловатый головной убор в форме короны.