Книга 1. Путь меча

"Heathen"

Книга 1. Путь меча

Благодарственная

Хочу сказать спасибо всем, кто помогал в написании этой истории добрым словом, делом и дельным советом. Особую признательность хочу выразить нижеуказанным людям за самоотверженную работу над ашипками и ачипятками. Romans, GORDAN, 2345 ([email protected]), Rad, Igor S, vasil01, Матвей, Max, Тив Шустрый, Юрий, VladimirR, без вас эта история так и осталась бы черновиком.

Глава 1

Вызов

Западное побережье со своими скалами и подводными рифами издревле пользуется у моряков дурной славой. Все здесь наполнено жутким тягостным ощущением опасности. Мрачные волны беспокойного моря с неудержимой монотонностью бьются об острые скалы, словно зубы страшного чудовища, торчащие из воды. Здесь навсегда поселился пронизывающий до костей ветер, поющий бесконечно стылую песнь среди мертвых руин.

Ходят слухи о голосах, доносящихся из развалин древнего города. Вдоль залива мертвецов, так местные называют эту бухту, в неспокойную погоду бесследно пропадают рыбацкие шхуны. Ходить за рыбой сюда не принято. Плохое место, гиблое. Не принесет удачи улов, добытый в таком месте.

Уже в который раз кривой Ульмо шепотом выругался, поминая матушку своей старухи, упокой душу её Светлые боги. Дочку она воспитала себе под стать. Где это видано, ставить тут сети, к тому же в такую погоду. Да если на рынке узнают откуда рыба, последнее здоровье выколотят или того хуже из гильдии выгонят, тогда уж одна дорога - камень на шею и в воду.

Не понимает женщина, совсем не понимает. Большая часть жизни уже прожита, детей не нажили, куда копить деньги? В могилу с собой не унесешь, от Громаса не откупишься. Истинно про баб говорят, волос длинный - ум короткий. Хотя в таком возрасте грех уже бояться загробного мира, пожил на свете, что уж теперь. Вот только слишком уж дурная слава у этого места. Да ещё дымка эта над водой, будь она неладна.

Старика передернуло. Хорошо, что ночь сегодня светлая, не так страшно будет возвращаться домой. Хотя какая она к оркам светлая! Одна звезда только горит прямо над головой, над осыпавшейся стеной старой крепости. Большая ЗЕЛЕНАЯ звезда!

- Матушка моя! - Ульмо потер слезящийся глаз. Прямо у края обрыва, нависающей над водой скалы, на земле, мерцал тусклый зеленый огонь. Невысокое ровное пламя, словно дышало. Вопреки воле ветра, оно время от времени выбрасывало языки своего пламени строго вверх. Что-то завораживающе опасное было в пульсации этого мертвенно блеклого света.

Внезапно от берега раздался приглушенный расстоянием стон, от звука которого по спине старика промчался холодными ногами целый табун мурашек. Громко стуча зубами, он начал быстро вытягивать трясущимися руками невод.

- Пречистый Халамас, услышь мою молитву. Спаси неразумное дитя свое. - Забормотал давно забытые молитвы старик. Раздался ещё один стон, громче предыдущего. Бросив скомканный невод, и окоченевшими руками вставив весла в уключины, Ульмо перерезал веревку, удерживающую утлое суденышко на месте. Сил вытаскивать якорный камень из воды не было.

Бормоча корявые молитвы и вразнобой хлопая по воде веслами, старик спешно направил лодку подальше от берега. Отплыв от скалы на приличное расстояние и поставив парус, старик всю дорогу до порта грязно ругался, поминая нехорошими словами жену и свою уступчивость.

В то самое время, когда старый Ульмо только закидывал свой невод, на утесе, далеко выдающемся в море, скрытые от нечаянных взоров остатками построек, стояли два человека.

Первый - невысокий плотный крепыш, был одет в тунику практикующего подмастерья общей магии. С самодовольным выражением лица, он выполнял какие-то сложные манипуляции с горящим у его ног огнем, призрачно зеленого цвета. От его действий, пламя то стелилось по земле, то взмывало на высоту человеческого роста, бросая зловещий отсвет на поверхность воды. Сам огонь, попирая основы природы, горел прямо из темного плоского камня, по самую макушку утопающего в поросшей травой земле.

У ног магика, расположился ряд мрачных ритуальных принадлежностей: прозрачный кроваво-красный камень, с кулак ребенка величиной, с изъяном - в виде мутной дымки внутри; чашка с синей, неприятного вида жидкостью, и замыкал треугольник - трехгранный прямой нож, с обломанным посередине лезвием.

За спиной занятого делом подмастерья, прислонившись к остаткам каменной стены, стоял сухощавый человек. По неброской поношенной одежде можно было понять, что он принадлежит к адептам храма Зара, некогда могущественного ордена огнепоклонников. Своей позой он олицетворял саму невозмутимость. Цвет его кожи, был несколько темней, чем у товарища, а тонкие черты лица и слегка с горбинкой нос, говорили о примеси восточной крови.

Если бы кто-то мог видеть происходящее, то сразу бы понял, что свести двух настолько разных людей вместе, ночью и на запретной территории, могло только очень важное дело.

- Аргайл! Ты долго там будешь стоять? У меня уже силы на исходе. Пошевели конечностями для общего дела. Не видишь, благородный господин устал? - Коротышка осклабился, не прекращая, тем не менее, медленных пассов руками над пламенем и нарисованной под ним пентаграммой.

Аргайл слегка пошевелился, поменяв опорную ногу, Бойд порой бывает настоящей скотиной, но все равно ответил.

- Я бы рад, но ты, наверное, забыл, что Схрон скоро откроется. Так вся слава достанется мне, а я в отличие от тебя не такого знатного рода.

По правде говоря, упоминать знатность было бы сильным преувеличением. Род Бойда - первые богачи на побережье, однако, положением обязаны своему предприимчивому предку из зажиточных мастеровых, который во времена Сумеречной империи снабжал войска второсортным вооружением, причем поговаривают, что работал на обе стороны.

Несмотря на статус дворянина, высший свет так и не принял в свой круг выскочку. Благодаря финансам семьи, это сформировало некоторый запас гордыни перед родовыми дворянами, которую Бойд всячески демонстрировал, при каждом удобном и неудобном случае.

- Подай Ключ, грызун библиотечный! Время! - Аргайл, не обращая внимания на зубовный скрежет Бойда, не спеша, дошел до развалин крайней стены, где была сложена их поклажа. Также неспешно, поочередно вынимая предметы, вытащил из лежащей у стены сумки керамический стержень в три пальца толщиной и в три ладони длиной. Выглядел этот предмет совершенно непритязательно. Часть верхушки одной из сторон была криво отломлена. Она, очевидно, когда-то служила креплением для украшения. По всей длине стержня, наискось, шли едва видимые, полу стёршиеся руны.

Аргайл усмехнулся. Одна из загадочных реликвий Сумеречной империи почти два века прослужила ручкой двери в храмовые кладовые. Он сам никогда бы не обратил на неё внимания, магии в Ключе не осталось ни на грош, если бы не недавно отрытый свиток жизнеописаний Тоскора Угрюмого, одного из странствующих жрецов Зара.

Жрец этот жил так давно, что сведений о нем осталось всего на обгрызенные невежественными крысами полсвитка, который лежал на самой верхней полке, между описанием приготовления мази от геморроя и трактатом о видах соцветий луговых цветов.

В свитке описывались похождения мэтра Тоскора в восточных горах вперемешку с описанием быта и семейного уклада гномьих кланов. Обрывался же свиток как назло на рисунке данного ключа и абзаце, описывающем то, как Ключ был обменян Тоскором на одну меру соли, а до этого служил гномам в качестве колотушки для теста.

Ещё в тексте упоминалась восторженность Тоскора от обладания самим ключом и сожаление о том, что открыть "Врата" невозможно без камня истинной крови. Сам Тоскор, судя по отрывистым упоминаниям в других трактатах, исчез при загадочных обстоятельствах более десяти веков назад. Больше сведений о нем не было. И это было крайне странно, храм Зара чтил память о своих патриархах, сохраняя малейшие крупицы жизнеописаний в своих архивах.