Джарка Руус (ЛП)

— Ладно, — согласилась она. — Но только один.

Она поднялась и подошла к стопке ящиков, в которых лежала столовая посуда, упакованная в соломе, и вытащила оттуда четыре соломинки. Сломав три, она зажала их в руке и предложила остальным вытянуть по одной. Первым был Терек Молт. Он вытянул короткую. Иридии тоже досталась короткая.

Двое оставшихся смотрели друг на друга в нерешительности. Затем Траунт Роуэн выбрал из двух последних соломинок. Ему досталась длинная.

— Как и следовало ожидать, — усмехнулась Шейди, — ведь это была твоя идея. А теперь, дай мне свое слово, Траунт. Твою клятву и твое обещание, как друида, оставаться со мной несмотря ни на что.

Он невозмутимо кивнул:

— У тебя всегда они были, Шейди, с того момента, как ты рассказала мне, каковы твои цели, и присоединила меня к своему делу. Я предан тебе, как никогда.

Может быть, подумала она. Однако, этого никогда не узнать, потому что нет никакого способа проверить подобное утверждение. Но для нее было вполне достаточно, что он обязался поддержать ее в качестве новой Ард Рис после того, как исчезнет Грайанна. Как только она займет этот пост, несмотря на все, что она говорила им, чтобы заручиться их поддержкой, они станут расходным материалом. Ее планы простирались гораздо дальше, чем было известно им, и не включали их.

— Ну вот мы и договорились, — сказала она, переводя взгляд от лица к лицу, стараясь определить какие–либо признаки колебаний.

— Договорились, — подтвердил Траунт Роуэн. — А теперь расскажи нам, куда ты собираешься отправить Ард Рис. Куда ты пошлешь ее, так что она не сможет найти дорогу обратно, чтобы покарать нас?

Шейди а'Ру улыбалась в их лица, когда рассказывала им.

ГЛАВА 4

Сен Дансидан был осторожным человеком. У него всегда были причины быть осторожным, а в эти дни особенно, поскольку у него было много, что терять. За свою жизнь он добился впечатляющих результатов, однако за это ему приходилось платить серьезную цену. Эту цену нельзя было измерить богатством. Если бы это были только деньги, он бы не был таким настороженным. Цена, которую он платил, включала то частичку его души, то часть его рассудка. Эта цена была психологической и эмоциональной, и она лишила его спокойствия и безмятежности.

Во всяком случае, у него никогда не было их в избытке. Даже в те дни, когда он был только Министром Обороны Федерации и в подчинении у Ведьмы Ильзе, он подвергал свою жизнь всевозможным рискам, чтобы добиваться более высокого положения и увеличивать свою власть. Спокойствие было привилегией, которая не достается тем, у кого отсутствуют моральные ограничения. Тогда он тоже был осторожным, но не так сильно, как теперь. В те дни он считал себя неуязвимым, слишком умным для того, чтобы кто–то смог его перехитрить и ли переиграть, слишком сильным, чтобы кто–то мог бросить ему вызов. Ущерб мог быть нанесен другим людишкам, но только не ему. Даже Ведьма Ильзе, при всем ее равнодушии и надменности, опасалась его. Он знал, как он выглядел для нее — как и для большинства других. Как змея, свернувшаяся кольцом и готовая нанести удар. Он не обижался. Ему нравилось такое сравнение. Змеи не осторожничают. Другие опасались змей. Весьма полезно было внушать чувство дискомфорта тем, с кем ему приходилось иметь дело.

Настороженность появилась у него после того, как он разорвал свои отношения с Ведьмой Ильзе — фактически, предав ее, — и заключил союз с Моргавром, ее чародеем–наставником. Это был умный поступок. Моргавр из них двоих был сильнее и в смертельной битве между ними, наверняка, победил бы. Кроме того, именно чародей захотел дать Сену Дансидану то, чего тот хотел больше всего, в обмен на свою поддержку — шанс стать Премьер—Министром. Два человека стояли на пути Сена Дансидана, и Моргавр убил их, причем с одним все выглядело, как несчастный случай, а со вторым, как смерть по естественным причинам.

Однако плата, которую Моргавр потребовал от него в ответ, оказалась гораздо больше, чем он ожидал. Моргавр заставил Сена Дансидана наблюдать, как он превращал живых людей в ходячих мертвецов, созданий без собственной воли, которые делали только то, что им приказывали. Что еще хуже, он вынудил Сена Дансидана принять участие в этой жестокости, приводить к нему под надуманным предлогом мужчин и быть свидетелем их гибели. Когда все закончилось и Моргавр ушел, Сен Дансидан изменился. Даже став Премьер—Министром, получив достаточно власти, чтобы никто не посмел бросить ему вызов, он никогда не чувствовал себя в безопасности. Опустошенный наблюдением, что стало с теми людьми, будучи сообщником этого деяния, он не смог вернуть себе чувство неуязвимости, которое, как он когда–то думал, никогда его не оставит. Вдобавок, он не смог найти утешение в том, что приобрел. Он не переставал думать о тех людях. Он стал одержим своей собственной беззащитностью; нужда защититься от того, чтобы не стать жертвой, как и они, захватила все его мысли. Эмоции, притупившиеся еще раньше его меньшими преступлениями, превратились в камень. Его сердце ожесточилось, а душа сжалась в комочек. Он больше не испытывал к другим никаких чувств, а то, что он ощущал в себе, был страх.

С годами его тревога только росла, откликаясь на опасения, которые он не мог контролировать.

Сегодня был один из таких дней.

Он сидел, испытывая нетерпение, в кресле, разглядывая пустую стену. Сама комната находилась в том месте, посетить которое он никогда не думал. Он был в Параноре, гость друидов и, в частности, своего когда–то заклятого врага, Грайанны Омсфорд. Двадцать лет назад, когда она вернулась из путешествия на воздушном корабле, на котором провела поиски потерянной магии из других времен, он посчитал себя мертвецом. Она уничтожила его союзника, Моргавра, и наверняка узнала, что именно он предоставил под команду чародея корабли и экипажи Федерации. Если бы она осталась Ведьмой Ильзе, если бы не случилось то, что изменило ее, пока она была далеко отсюда, она бы сразу же убила его. Вместо этого она проигнорировала его, удалившись в пределы Паранора, уединившись с духами умерших друидов, и ничего не сделала.

Поначалу он думал, что она с ним затеяла какую–то игру, и стоически ожидал неизбежного. Однако спустя какое–то время до него стали доходить слухи о новом ордене друидов и его главе Ард Рис. Он услышал, что Ведьма Ильзе отказалась от своего имени и своего прошлого, что она больше не является тем или кем была раньше. Это было слишком нелепым, несерьезным, такие слухи, как правило, неизбежно оказывались ложными. Но мужчины и женщины всех народов ехали в Паранор, чтобы получить место в Третьем Совете Друидов, и он начал задумываться.

А потом случилось невозможное. Она вызвала его встретиться на нейтральной земле, чтобы обсудить их отношения. Он поехал, потому что не видел причины отказаться. Если бы она хотела его убить, то нашла бы способ сделать это, и ему не удалось бы спрятаться ни в своем убежище в Аришейге, ни где–либо еще в Четырех Землях. К его изумлению, она сказала ему, что прошлое осталось позади и настало время обсудить будущее. Таких отношений, какие были раньше, больше не будет. А также не будет никаких упреков за то, что было сделано до этого момента. Вместо этого она пыталась установить линии взаимосвязи между Паранором и Федерацией, которые будут способствовать обмену продуктивными идеями и решению проблем, которые стоят перед ними — например, война в Преккендорране. Она хотела дать ему то, что могло помочь в его новом положении Премьер—Министра, поделившись знаниями, которые помогут людям, которыми он руководил. В свою очередь, он бы помог ей восстановить авторитет и эффективность друидов во всех Четырех Землях.

Ему потребовалось какое–то время, чтобы приспособиться к новым отношениям, но в конце концов они вернули обратно его жизнь, которую он считал безвозвратно утраченной, поэтому он захотел от них не отказываться. За прошедшие годы состоялись много других встреч, когда он посещал Паранор, а она Аришейг. Они продолжали обсуждать и заключать торговые сделки, так что в итоге они вполне ладили друг с другом.