Ревущая труба

В комнате их было четверо – трое мужчин и женщина. Лица мужчин ничем особенным не отличались, да и одежда – правда, только у двоих – тоже ничем особенным не отличалась. Третий же был облачен в бриджи для верховой езды, громоздкие бутсы и замшевый пиджак в шотландскую клеточку. Невероятной лохматости полупальто из тех, в коих принято играть в поло, и щегольская рыжая шляпа с зеленым пером, брошенные рядом на кресло, тоже принадлежали ему.

Обладатель сего балаганного наряда не относился ни к киноактерам, ни к так называемой «золотой молодежи». Был он психоаналитиком, и звали его Гарольд Ши. Темноволосый, чуть повыше и похудощавей, чем принято по средним меркам, он вполне мог показаться даже красивым, будь нос у него чуток покороче, а глаза поставлены малость пошире.

Женщина – точнее, девушка – рыжеватая блондинка, служила в Гарейденской клинике старшей медсестрой и прозывалась (хоть это и не доставляло ей особой радости) Гертрудой Маглер.

Двое других мужчин, как и Ши, тоже были психологами, коллегами по одной научной группе. Тот, что здорово постарше, с густой взлохмаченной шевелюрой – руководитель группы по имени Рид Чалмерс, как раз пытался выяснить у Ши, какого дьявола тот вырядился таким попугаем на работу. Ши изо всех сил защищался:

– Захотелось после окончания трудового дня покататься верхом. Честное слово.

– Ты на лошади-то хоть когда-нибудь сидел? – поинтересовался третий – крупный, сонного вида молодой человек по имени Уолтер Байярд.

– Нет, – честно признался Ши. – Но надо же когда-нибудь учиться!

Уолтер Байярд фыркнул.

– Все выделываешься, аристократа великого корчишь. Надеешься, что теперь прогулки верхом помогут? Сначала у него этот кошмарный, якобы чисто английский прононс – слава богу, ненадолго. Потом фехтование. А прошлой зимой? Кто тут все перепачкал этой патентованной норвежской лыжной мазью, а?

А катался, между прочим, всего два раза.

– И что с того? – огрызнулся Ши.

Тут вмешалась Гертруда Маглер.

– Гарольд, не позволяй им издеваться над своей одеждой.

– Спасибо, Герт.

– Мне лично кажется, что ты очень мило выглядишь.

– Гм... – Физиономия Ши выражала уже не столь горячую благодарность.

– А вот лошади – это зря. Не вижу особого смысла. Когда есть автомобили...

Ши протестующе поднял руку.

– На то у меня свои причины, Герт.

Гертруда бросила взгляд на наручные часики и поднялась.

– Мне пора на дежурство. Не глупил бы ты, Гарольд. И не забудь, что пригласил меня сегодня на ужин.

– Угу.

– Расходы пополам.

Ши поморщился.

– Герт!

– Всем пока! – сказала Гертруда и удалилась, шурша накрахмаленным халатом.

Уолтер Байярд хихикнул.

– Пополам – и точка. Хорош мужик, ничего не скажешь.

Ши постарался обратить все в шутку.

– Сколько не отучаешь ее обсуждать такие проблемы публично, все без толку. Ладно, заколачивает-то она побольше меня, так что пусть на здоровье ходит так в ресторан хоть четыре раза в неделю – всяк лучше, чем всего два за счет моего скромного бюджета. Что, не так? Вообще-то она ничего девчонка.

– А она-то размечталась, что ты идеалист, Гарольд, – хитро заметил Байярд. – Она даже как-то говорила за обедом, что...

– Что, правда? Черт бы ее добрал!

Вмешался Чалмерс:

– Не пойму, Гарольд, почему вы продолжаете... гм... встречаться с девушкой, если она вас так раздражает?

Ши пожал плечами.

– Наверное, просто из тех, с кем у меня явно дело далеко не зайдет, ее еще хоть как-то можно вы нести.

– А сам тем временем ждешь девушку своей мечты? – подколол Байярд.

Ши снова попросту пожал плечами.

– Ладно, рассказывай, – усмехнулся Байярд. – Видите ли, доктор, а дело-то все в том, что стоило ему к ней раз подкатиться, как сразу же последовала хорошо рассчитанная психологическая атака, И теперь ему просто боязно завязывать.

– При чем тут боязно? – огрызнулся Ши. Он встал, и голос его прозвучал неожиданно громко:

– И вообще, Уолтер, что-то я не пойму, какое твое собачье дело...

– Ну-ну, Гарольд, лично я не вижу оснований для подобного взрыва, – сказал Чалмерс и обеспокоенно добавил:

– Может, вы в чем-то не удовлетворены своей работой?

Ши перевел дух.

– Да нет, почему же? Делаем мы тут все, что вздумается, никто над душой не стоит, да и старику спасибо, что про институт не забыл, когда завещал свои денежки клинике. Средств сейчас я могу тратить куда больше да, в общем-то, как и любой из наших...

– Я не о том, – перебил Чалмерс. – Все эти ваши позы, взрывы, срывы – все это свидетельствует о некоем внутреннем конфликте, о некоем разладе с окружающим...

Ши ухмыльнулся.

– Назовите это «подавленной романтичностью». Между прочим, сам придумал, и уже давно. Вот смотрите: Уолт целыми днями тщится стать чемпионом Среднего Запада по теннису. Зачем? Герт пропадает в салонах красоты, хочет быть похожей на падшую русскую княгиню, чего ей бог не дал. А это все та же романтичность, ничто иное. А мне вот нравится наряжаться. Ну и что?

– Все это верно, – согласился Чалмерс, – если вы только не начинаете относиться к плодам своего воображения чересчур серьезно.

– Например, к девушкам своей мечты, – вставил Байярд.

Ши искоса поглядел на него. Чалмерс продолжал.

– В общем, если вы, не дай бог, начнете всерьез страдать от... гм... приступов депрессии – обязательно поставьте меня в известность. А теперь за дело.

– Опять эксперимент с наркоманами? – спросил Ши.

– Нет, – ответил Чалмерс. – Надо обсудить новую гипотезу. Я даже надеюсь, что она станет основой новой науки – парафизики. Попробуем выяснить, можно ли на данной стадии полнить экспериментальное подтверждение.

Я уже рассказывал вам о своем исходном тезисе: мир, в котором мы живем, складывается из впечатлений, полученных через ощущения. Но возможно существование и бесконечного множества других миров. И вот если наши ощущения определенным образом настроить на получение некой иной серии впечатлений, мы неизбежно обнаружим себя живущими в совершенно другом мире.

Именно здесь, в клинике, я получил лишнее подтверждение данному тезису, занимаясь изучением... гм... психически больных. В основном, параноиков.