Ревущая труба

Байярд вдруг широко раскрыл полуприкрытые доселе глаза и встрял с очередным резким замечанием:

– Послушайте, доктор, а не трещит ли ваша гипотеза по всем швам? По-моему, она не исключает и возможности перемещения в будущее. И что же? Мы познакомимся с не открытыми еще законами, не сделанными еще изобретениями.

Но в будущем наверняка уже в курсе нашего метода, так что мы сможем вернуться в настоящее с полным чемоданом всяких новинок. Перенесенные знания будут предвосхищать будущее, а, значит, изменят его.

– Гениально, Уолтер, – остановил его Чалмерс. – Только, боюсь, вы кое-что упустили. В будущее вообще мы действительно сможем попасть, только вовсе не обязательно это должно оказаться именно наше будущее – то самое, что предстоит нашему эмпирико-позитивистскому миру. Для подобного перемещения в другой мир необходимо иметь мысленную модель структуры отношений в нем. Для этого вам потребуется полный набор понятий определенного физического мира, тех самых понятий, кои обуславливают воспринимаемые сознанием впечатления. А понятия будущего – продукты взаимодействия различных неизвестных нам факторов, в чем и...

– Ясно, – поддакнул Ши, – структура отношений действительного будущего еще не сформировалась, в то время как такие структуры для всех прошлых миров уже упорядочены.

– Совершенно верно. Скажу вам больше: проникнуть можно в те и только в те миры, которые представлены готовой упорядоченной моделью отношений.

Можно, например, попасть в любое будущее из произведений Герберта Уэллса, надо только выбрать ряд основных исходных посылок. В случае же с реальным будущим нам такие посылки неизвестны. Но не могу не заметить, что умозрительная экстраполяция на основе наших скудных данных уже унесла нас... гм... в заоблачные дали. Поэтому давайте-ка вернемся в наше родное время и пространство и посвятим себя разработке конкретной технологии эксперимента, с помощью которой мы пойдем на штурм парафизических проблем. Итак, чтобы получить некое транспортное средство, способное перенести нас из одного мира в другой, нам придется решить достаточно непростую задачу по извлечению из картины некоего мира – скажем, мира «Илиады» – исходных посылок и...

– Другими словами, понадобится эдакий силлогизмобиль?* [2] – перебил его Ши.

На какой-то миг показалось, что Чалмерс раздосадован, но он тут же рассмеялся.

– Умеете вы, Гарольд, выражаться образно. Не устаю вам повторять: напрасно вы не печатаетесь, растрачиваете таланты впустую. Хотя должен заметить, что термин «силлогизмобиль» годится разве что для внутреннего использования, среди сотрудников Гарейденского института. Когда придет время огорошить коллег-психологов парафизикой, потребуется определение подостойней.

Гарольд Ши лежал на кровати, курил и размышлял. Курил он дорогие английские сигареты – не столько потому, что особо их любил, сколько по той причине, что согласно его показушному имиджу и курить полагалось что-нибудь эдакое. А размышлял он о докладе Чалмерса.

Да, эксперимент может быть связан с опасностями – доктор прав, но, с другой стороны, и жизнь такая наскучила Ши необыкновенно. Чалмерс способный ученый, но страшный зануда. Если и могут мирно сосуществовать талант и занудство, то Рид Чалмерс – образчик подобного союза. По идее, исследователями считаются все трое, но на деле двое из них – просто сборщики фактов, поставщики данных для доктора-эрудита, который оставляет за собой право наслаждаться анализом и обобщением.

Положим, кое-какие развлечения у меня есть, – думал Ши, – но в сущности это лишь жалкая замена настоящей интересной жизни. Сами по себе бриджи с нелепыми бутсами хороши, но первый же опыт верховой езды обернулся горьким разочарованием. Он-то думал, что, скача на лошади, испытает упоительный азарт кавалерийской атаки – где там! Единственное, чего добился он своими чудачествами, было то, что все знакомые сочли его малость чокнутым. Ну и ладно, наплевать.

Впрочем, Ши был неплохим психологом и обманывать себя долго не мог. Ну конечно, не наплевать. При столь неукротимом желании произвести впечатление посильнее далеко не весело то и дело оказываться в положении обыкновенного неудачника, против которого оборачивается все, что бы он ни затевал.

К черту, – думал он, – хандри – не хандри, толку не будет. Чалмерс считает, что перемещения возможны. Только огня не хватает у старого борова, вдохновения, полета. Однажды он вздумал подвергнуть институтскую уборщицу сеансу психоанализа, так она, бедняжка, решила, что он предлагает ей руку и сердце. Хотя, конечно, промахнулся он тогда в технике, а не в общей теории.

В теории-то Чалмерс силен, он уже сейчас видит все возможные опасности.

Да. Коли он говорит, что при помощи некой формулы можно переместиться в иное время и пространство – значит, так оно и есть. Но это же... это же полная свобода от... Вот именно – от собственной постылой незначительности, – признался он сам себе. Что там Колумб со своей Америкой?

Возбужденный собственными мыслями. Ши вскочил и принялся мерить шагами комнату. Вот бы исследовать... ну, скажем, мир «Илиады». Опасно – можно и не вернуться. Особенно, – мрачно подумал Ши, – если окажешься одним из рабов, которые тысячами гибли под стенами блистательной Трои.

Бог с ней, с «Илиадой». Может, заглянуть в сумрачный мир древних славян? Не пойдет. Слишком много колдунов-людоедов и волков-оборотней. Вот оно – Ирландия! Точно – Ирландия Кухулина и королевы Медб. Правда, там тоже море крови, да какого черта! Какие приключения без опасностей? Во всяком случае, любая опасность – это нечто осязаемое, с чем можно справиться. А девушки там какие! Прехорошенькие, если судить по описаниям!

Коллеги Ши наверняка даже и не заметили перемен в его весьма беспорядочной системе работы. Едва бы они заподозрили, что он давно забросил Хаавелока Эллиса и теперь штудирует цикл саг в обработке Альстера и Фениана – и все ради задуманного «путешествия». Коллеги... Если бы кто-то из них внезапно вошел в комнату, то при виде лежащего на столе списка, включающего помимо всего прочего фонарик, пистолет и марганцовку, наверняка решил бы, что Ши попросту собрался на природу, обставив это дело со свойственными ему заскоками.