Алый колокольчик (ЛП)

Предисловие от издателя

Вряд ли Рэй Капелла неизвестен тем из вас, кто в художественной литературе является истинными приверженцами так называемой школы "меча и магии".

Рождённый в семье испанцев в Пуэрто-Рико (где он проживает и по сей день), уже на протяжении нескольких лет он пишет рассказы об Арквеле Аргосском. Первое из произведений этого цикла, увидевшее свет, был рассказ "Турутал", который вышел в 1970 году в твердом переплете с антологией "Маги и воины" (позже был выпущен в мягком переплете издательством "Lancer Books") под редакцией Л. Спрэг Де Камп. Вторая история об Арквеле "Мост льва" была включена в издание "Конан Гримойр", выпущенное ограниченным тиражом издательством "Mirage Press", 5111 Liberty Heights Ave., Baltimore, Md.21207, и доступное в продаже за 6.95$.

Однако, "Алый колокольчик" является особенным рассказом, поскольку он был самым ранним (в отношении хронологии) из всей серии. По той или иной причине этот рассказ прежде не публиковался — поэтому для нас было истинной радостью получить от Рэя разрешение на его предоставление жаждущей публике в этом выпуске "Savage Tales".

Разумеется, события происходят во времена Конана в выдуманной Говардом легендарной Гиборейской Эры, существовавшей 12 000 лет назад. А это, как говорят, все, что Вы знаете или что Вам нужно знать, прежде чем Вы начнете читать — и наслаждаться.

Кстати, сообщите нам, понравился ли Вам этот рассказ об Арквеле. Если понравится, то к Вашему удовольствию на страницах следующего выпуска "Savage Tales" Вы найдете еще один поразительный рассказ о проворном Арквеле. Мы, безусловно, получаем от них истинное удовольствие — и мы думаем, что Роберт И. Говард тоже наслаждался бы ими.

1

Туман серого утра навис над лугами Азура, размывая очертания вдали и окутывая лес, простиравшийся на юг. Никогда прежде этот вид не был для молодого человека таким мрачным и тяжелым.

Он запахнул плащ на обнаженной груди и взглянул назад, туда, куда он уже никогда не вернется. Еще три дня назад цитадель была отчетливо видна вдали; знамена развевались на ветру, освещенные солнцем башни четко вырисовывались на небе. Теперь унылая громадина неясно тлела вдали в тумане.

Задаваясь вопросом, будут ли луга теперь всегда покрыты туманом, он двинулся вперед по выжженной земле, преследуемый призраками своей семьи и других людей, погибших в крепости. Это был юноша крепкого телосложения, чуть старше шестнадцати, обладавший поступью тигра. Накачанные мышцы были обтянуты загорелой кожей, на боку висел меч. Темно-коричневая копна волос была коротко и неровно подстрижена; высокий лоб и широкий подбородок обрамляли юное лицо, но мелкие скорбные морщинки пролегли вокруг глаз, диких зеленых глаз пантеры.

Сжимая под плащом рукоятку меча, он старался думать только о преследуемых им набежчиках. Он отчетливо запомнил лица двух высоких женщин, лица с грубыми чертами и холодными голубыми глазами, остававшимися хладнокровными во время резни; их светлые торчавшие из-под шлемов космы развевались, загорелые руки сжимали красные топоры.

Он смутно запомнил разношерстный отряд их последователей: сверкание кольчуг, отблески огня на шлемах и окровавленные мечи разных размеров и форм. Он видел, как темнолицый цыган пронзил мальчика зуагирским ятаганом, видел мельком большого черного кушита, размахивающего широколезвым мечом. Прижатый балками моста, он видел часть сражения, пока начавшийся пожар не освободил его из западни. Тогда оставалось только одно — побег.

Но он видел, кто стоял во главе нападающих. Ему не забыть этих двух амазонок.

За ними тянулся четкий след в Шем. В последнее время банды наемников устремились на юг, прокладывая маршрут в сторону от войны в Коте, но все они пересекли границы восточной части лугов Азура. И только эта банда проложила свой путь через эти земли, возможно, и не задумываясь о густых джунглях, что ждали их впереди.

Выследить их будет несложно.

Он устроил небольшой привал на границе черного леса, и доел припасы, которые ему удалось разыскать в руинах. Огонь добрался до деревьев; но ближе к реке ветра сдували его обратно к лугам. Он знал, что наемники будут прокладывать свой путь вдоль воды так долго, как только смогут; он должен был только идти прямо через джунгли, лежавшие чуть ниже, до того места, где изгиб реки приведет их на его тропу.

Арквел отлично знал эти излюбленные им места. На протяжении двух лет он бродил по границам Шема — предостережения его родителей только подстегивали его к этому. Именно здесь, в лугах, он получил первые уроки жизни. Проведенные при Аргосском дворе, где его отец служил писцом, первые четырнадцать лет его жизни прошли хорошо. Но здесь, в землях, где его родители искали изгнание вместо смерти, он был счастливее. В Аргосе воины научили его сражаться, балагуры — притворству; но именно луга стали его испытательным полигоном. Здесь он впервые сразился, одурачил врагов и даже участвовал в мелких махинациях, применяя на практике данные ему отцом уроки писания и истории.

Он шел через дымящийся лес, осторожно шагая, избегая тлеющих стволов и сгоревшей поросли. Освещенные садящимся солнцем обуглившиеся черные пни казались красными; он внезапно остановился. Он намеревался дойти до зеленых деревьев и устроить привал на ночь там. Но сейчас…

Перед ним растянулась полоса чистой, свежей земли. Даже желтая трава выглядела бы более приветливо по сравнению с тем, что лежало на его пути. Пронесшийся пожар, сметая все на своем пути, не пощадил этот кусок земли.

Этот участок был ровно 50 футов в диаметре. Граница между выжженной и "живой" землей была настолько резкой, что казалось, будто невидимая стена не давала траве расти далее четверти дюйма от мертвого и сухого леса. А в самом центре круга лежало тело человека, пригвожденного к земле длинным тонким копьем.

Арквел поборол желание сбежать из этого странного кольца жизни и смерти и шагнул вперед. Лежавший перед ним на земле человек слабо шевельнул рукой, как будто сделав очередную попытку подняться. Арквел почувствовал, как волосы у него на затылке и руках встали дыбом, но все же двинулся вперед. Он наполовину вытащил меч из ножен, сделав это скорее от страха как такого, нежели чем от страха перед мужчиной, лежавшим у его ног и, без сомнения, умирающим.

Откинув плащ в сторону, молодой человек склонился над худым телом умирающего. В месте, где копье пронзило тело незнакомца, его изношенная мантия серебристого цвета стала красной; спиной он лежал в луже крови. Арквел осторожно приподнял его плечо и просунул руку с ножом под него. Мужчина вздрогнул, задержал дыхание и замер. Юноше показалось, что прошло несколько часов, прежде чем он смог отделить древко копья от шипованного металлического наконечника, воткнувшегося в землю. Он осторожно оттащил тело в сторону, поставил ногу на грудь и одним резким движением вытащил древко. Мужчина в серебристой мантии спокойно смотрел вверх, как будто только что проснувшись.

Перевязывая глубокую рану, Арквел изучал черты лица мужчины. У незнакомца был нос с горбинкой, какой бывает у гирканцев, но кожа на его лице была не смуглой, а светлой, и грива его тонких волос была такого же серебристого цвета, как и его мантия. У него были полные и тяжелые губы как у народа кушитов, хотя глаза были голубыми и холодными как северное небо.

— Это сделали наёмники, — сказал юноша. Это было скорее утверждение, нежели вопрос. — Но огонь…

— Они слишком быстро настигли меня, — грустно улыбнулся человек в серебристой мантии. От боли его голос звучал пронзительно. — Они, а не огонь застали меня врасплох. Я ждал — скажем, тебя? — но уже слишком поздно.

— Слишком поздно? — повторил Арквел, протягивая флягу с водой.