Солнце Каннеша (СИ)

- Я...

- Бестолочь.

- Я - бестолочь. Простите, учитель.

Ньеч смерил его ледяным взглядом и повернулся к зверолюду, удовлетворительное физического состояние которого на глаз оценил еще до всех препирательств. Оставалось понять самое важное - психическое.

Особый пациент скорчился в углу у пифоса-поилки, замотавшись в мелко дрожащие крылья, и тихонько скулил. Ситуация не самая удобная для работы, но всяко лучше бессознательного кружения по загону или попыток добраться с клыками наголо до любого проходящего мимо.

Ньеч подошел к и легонько постучал костяшками пальцев по брусу, спросив на укулли:

- Эй, ты меня слышишь? Ты меня понимаешь?

Нулевая реакция. Ньеч повторил вопрос на нгатаике, на упрощенном торговом диалекте, и даже растягивая гласные по-тсаански. Ничего. Лекарь вздохнул и махнул одному из стражей. Тот зарядил в резную, щегольски украшенное перьями духовую трубку глиняный шарик и плюнул, вначале в крыло, затем в ощерившуюся хищную морду. Когда химероид прикрылся рукой и переполз ближе к решетке чтобы попытаться достать стрелка когтями, Айвар по сигналу дернул рычаг и на растерявшегося зверолюда обрушился мощный поток воды. Сверху была установлена еще одна бочка, служившая для чистки загонов и приведение в чувство их обитателей. Крылатого хорошенько вмяло в пол, очистило от налипшей соломы и вроде бы слегка подкинуло разума и желания жить. Во всяком случае, на сотрудников он теперь глядел хоть и свирепо, но вполне осмысленно.

- Ты меня понимаешь? Если не получается говорить, кивни два раза. Понимаешь?

Вместо кивков рогатый захрипел, зашипел, но выдал, с четвертой попытки, на торговом диалекте - том же нгатаике, только покромсанном настолько, чтобы и зверолюдская пасть справилась:

- Да. Понимаю.

- Отлично, - пробормотал себе под нос Ньеч, открывая зеленую папку и делая пометки на листке внутри, - Помнишь прошлую жизнь?

Зверолюд помедлил, то ли размышляя стоит ли говорить, то ли медитируя на слово "прошлую". Наконец, ответил:

- Да. Помню.

- Отлично! - впервые за долгие дни улыбнулся Ньеч. Специфически, по-огарковски, так что зубастый и когтистый демон отшатнулся поглубже в загон. Ньеч и не заметил этого, упоенно застрочив по бумаге, поминутно макая перо в почтительно удерживаемую Айваром чернильницу.

- Что со мной будет!? - со скулящими нотками донеслось из-за решетки.

- Жить будешь, - отозвался вождь-врач, наконец соизволив захлопнуть папку и взглянуть зверолюду прямо в глаза. Оранжево-алое встретилось с беспросветно-черным, без белков и радужки, - Ольта Кёль, он же Ханнок Шор, ты находишься в лечебнице "Милость Иштанны" в княжестве Майтанне... попрошу заметить, что на нгатайской половине княжества, а не в этом вашем Ксадье с их мясницкими зверильнями и шарлатанами вместо врачей. Сейчас вторая треть весны, шестой день, близится седьмой. Ты провел в озверении три трети и два дня. В ближайшее время тебя будут долечивать, а затем ты отработаешь долг и сам решишь свою судьбу.

- Долг? Какой еще долг? - встревожился рогатый.

- Об этом - позже. Вначале в себя придешь. Да, и еще. Если не заметил - ты голый, - сказал тут же неловко прикрывшемуся собеседнику Ньеч, - Айвар, одежду ему!

Подмастерье размахнулся и бросил сверток навесом через крышу. В ячейке которой тот и застрял, сиротливо и укоризненно. Зверолюду никак не удавалось пока справиться с ногами и встать в полный рост, не говоря уж о том, чтобы допрыгнуть. Пришлось одному из стражников лезть наверх и пропихивать застрявшее сапогом вниз совсем приунывшему пациенту.

В свертке оказались штаны с вырезом под хвост, плащ-накидка и толстенный шерстяной плед. С последними двумя Ханнок справился легко - несмотря на четырехпалость и когти, руки слушались исправно. Со штанами дело ожидаемо шло хуже.

Наконец, Ньеч удостоверился в том, что пациент завернулся в плед в сухом углу и затих, отвесил прощальный подзатыльник Айвару, рассказал новоприбывшей смене стражи о наказании предыдущей, и на том завершил первый цикл исследований:

- Глаз с него не спускать! Если решит повеситься или самозагрызться, и не будет вовремя остановлен... сами там сидеть будете. Айвар, Сонни - свободны.

Повернулся и ушел во врачебный дом. Заметив ненароком, как задержавшийся ученичек провожает жадным взглядом ладную фигурку рыжей коллеги. Закрывая за собой дверь в кабинет Ньеч подумал о том, что в будущем это может стать проблемой, но быстро переключился на работу. Ее у него сейчас было много.

2

Тилив Ньеч и так не досыпал по жизни, а, перечитывая наблюдения отца за Пациентом-1 и внося собственные пометки, задержался так надолго, что проспал глубоко в день. И все равно не отдохнул толком, так что легонько тронувшую его за прикрытое пледом плечо Сонни встретил свирепый, заспанный взгляд.

- Ну?

- У-учитель... Там Айвар, у загона с тер-зверолюдом...

Девушка нервничала. Ньеч тоже забеспокоился, но потом решил, что она просто дичится Айвара.

- Ну?

Нет, что-то тут не так... Чтобы горе-ученик, да вдруг воспылал любовью к работе...

- Он... - Сонни набрала воздуха в грудь и разом выпалила: - В общем, он решил проследовать стандартной процедуре и сейчас сидит прямо у клетки. С анкетой для волколюдей. И опрашивает по ней пациента.

---

- Спираль, кресты и вилка! Айвар!

Ругань вождя зверильни, конечно, до ночного ханнокова воя не дотягивала. Но все находившиеся на другой стороне круглого внутреннего двора - стража, Айвар и даже страшенный зверолюд, все равно притихли и заозирались. Тилив Ньеч сбежал по крыльцу главного корпуса, сейчас отменно напоминая святого аскета - тощий, нечесанный, яростный. Редкие белые волосы развевались за спиной, не завязанные, как обычно, в аккуратных хвостик. Антрацитовые глаза чернели межзвездной бездной, холодной и безжалостной. Позади косовато, но размашисто бегущего Ньеча колобком катилась Сонни с неизменным ящичком на перевязи через плечо и двумя зелеными папками в охапку.

Айвар обреченно втянул голову в плечи, но зачастил скороговоркой, разом перескочив во вторую половину кодекса:

- Имя себе бери. Для новой жизни. Сейчас. Какое возьмешь? Предложу - Длиннорог. Или - Сероспин?

Серошкурый зверолюд сверлил непрошенного благодетеля злющим взглядом. Откашлялся и рявкнул:

- Мамин подарок - Ольта Кёль, папин - Ханнок Шор. Оба сохраню. А ты иди на...

Торговый за это утро Ханнок освоил на диво хорошо. Хотя вернее было сказать, что просто наловчился справляться с удлинившимися челюстями и языком. Ньеч читал сопроводительные письма от давнего партнера Савора Шора и с удивлением узнал, что тот когда-то обучил племянника зверолюдскому диалекту. Зачем - непонятно. В любом случае, подбежавший вождь-врач как раз застал середину длиннейшего маршрута из разных видов, сортов и конечностей, по которому предлагалось отправиться почтенному подмастерью Айвару.