Страна призраков

пал себя по карманам, проверяя, на месте ли пистолет, наручники, нож, фонарь и прочие игрушки, без которых он никогда не выходил из номера. «Очки, пупок, бумажник, часы»{[109]}, — мысленно процитировал Милгрим.

— Если ты готов, я тоже, — сказал он и вышел за Брауном в коридор.

Бензодиазипамовая вспышка настигла его в лифте и принесла с собой приятное возбуждение. Нет, сегодня в самом деле что-то затевалось. И это что-то обещало быть интересным, лишь бы не торчать снова в прачечной.

Браун бодро провёл всех по коридору и через главный выход — на улицу, залитую неожиданно ярким солнцем. Привратник ожидал у свежевымытой серебристой «Короллы», открыв дверцу. Браун взял у него протянутые ключи, а взамен сунул два доллара. Милгрим обошёл машину и занял сидение позади. У его ног уже пристроились лэптоп и чёрная сумка. Во время таких поездок Браун садился только впереди — возможно, для того, чтобы удобнее было стрелять. Послышался звук сигнализации, запирающей двери.

Автомобиль поехал на восток, на Тридцать четвёртую улицу. Стояла чудесная погода, предвещавшая приход настоящей весны, и Милгрим вообразил себя беспечным пешеходом на прогулке. Или нет, пешеходом с последней таблеткой «Райз» в кармане. Пришлось поменять картинку — повесить себе на плечо нейлоновую чёрную сумку, в которой наверняка хранился запас лекарства.

— Красные{[110]} номер один, — твёрдым голосом объявил Браун на повороте, — к югу от Бродвея, на Семнадцатой.

В ответ раздался приглушённый голос.

Милгрим пригляделся и заметил у него в ухе серый наушник, от которого тянулся за ворот куртки провод такого же цвета.

— Останешься в машине, — велел Браун, отключив радиомикрофон на воротнике. — Я тут разжился бумагами управления гортранспорта, так что копы не сунутся. И всё-таки надо бы тебя пристегнуть наручниками.

Пленник был не настолько глуп, чтобы высказывать своё мнение по этому поводу.

— Но ведь это Нью-Йорк, — продолжал Браун.

Милгрим осторожно поддакнул.

— Коп думает, вот управление гортранспорта, подходит, а ты прикованный, да ещё похож на обкуренного. Хреново.

— Да, — кивнул тот.

— Значит, без наручников.

Милгрим ничего не сказал.

— Они мне сегодня ещё пригодятся, — заявил Браун и ухмыльнулся — впервые на памяти своего спутника. — Хотя, чего же, далеко ты не убежишь без наркоты у меня сумке, правильно?

— Правильно, — согласился Милгрим, успевший прийти к точно такому же выводу несколько минут назад.

— Если вернусь и не увижу в машине твою задницу, тебе крышка.

Куда уж глубже в дерьмо, устало подумал Милгрим. Впрочем, страдать от ломки посреди улицы без документов и без цента в кармане, пожалуй, было бы ещё хуже. Казалось, они оба понимали это без слов.

— Я слышу, да, — произнёс Милгрим, стараясь попасть в тон собеседнику, но не разозлить его.

В глубине души он подозревал, что «крышка» в понимании Брауна означала попросту насильственную смерть. Причём подозревал намного явственнее, чем ожидал от себя.

— Принято, — ответил