Виртуальный свет

ы, подумала Шеветта. Нарисовать любое можно.

- Так больно же будет, - сказала она вслух.

- Не так больно, как тебе кажется, - прогудел низкий бархатистый голос, - а потом, как привыкнешь, так чистый кайф.

На черном-черном, как черное дерево, лице парня сверкала широкая, в тридцать два ослепительно белых зуба, улыбка, под подбородком болталась нанопористая маска, - вот так и произошло первое знакомство Шеветты с Сэмьюэлом Саладином Дюпре.

Двумя днями позднее она увидела его на Юнион-сквер, в компании велосипедных курьеров. Она давно уже пялилась на этих ребят. Одежда и прически - как ни у кого кроме, а главное - велосипеды со светящимися колесами и рулями, загнутыми вверх и вперед, как скорпионьи хвосты. А еще шлемы со

встроенными рациями. Они либо неслись куда-то во весь опор, либо вот так вот, как сейчас, мирно тусовались - чесали себе языками да пили кофе.

Сэм стоял вместе со всеми, скинув ноги с педалей на землю, и ел верхнюю половинку бутерброда. Розовая в черную крапинку рама гудела низкой, почти одни басы, музыкой, длинные черные пальцы левой руки безостановочно плясали по рулю, отбивая такт. Шеветта подошла поближе, чтобы присмотреться к велосипеду. Переключение скоростей, тормоза, все такое хитрое и, ну, красивое, что чистый отпад.

- В пуп и в гроб, - несколько гнусаво провозгласил Сэм, его рот был забит бутербродом. - В пуп и в гроб мой амфи... мой амфитрахий. Ам-фалл-ланг. Где ты раздобыла такие туфли?

Старые парусиновые кеды, позаимствованные у Скиннера. Настолько длинные, что Шеветте пришлось запихать в каждый чуть не по целой газете.

- Вот, бери. - Сэм сунул ей в руку вторую половинку своего бутерброда. - Я уже заправился.

- Велосипед у тебя... - восхищенно помотала головой Шеветта.

- Чего там с моим велосипедом?

- Он... Ну, он...

- Нравится?

- Ага.

- А то, - гордо ухмыльнулся Сэм. - "Сугаваровская" рама. "Сугаваровские" передачи

и подшипники. Гидравлика от "Зуни". Полный абзац.

- И колеса, - добавила Шеветта. - Потрясные колеса.

- Ну, - ухмыльнулся Сэм, - это больше так, для балды. И чтобы мудак, который сшибет тебя на улице, хоть заметил, что кого-то там сшибает.

Шеветта потрогала руль. Потрогала музыку, гудевшую в велосипеде.

- Да ты ешь, - сказал Сэмми. - За фигуру тебе бояться не приходится.

Шеветта послушно откусила бутерброд, и они разговорились, и это, собственно, и было их настоящее знакомство.



Затаскивая велосипед по хлипкой фанерной лестнице, Шеветта рассказала Сэму о японке, как та вывалилась из лифта. И как она сама, Шеветта, в жизнь не попала бы на ту пьянку и даже не знала бы, что где-то там идет пьянка, если бы не оказалась в том самом месте - перед лифтом, значит, - в тот самый момент. Сэмми отвечал неразборчивым хмыканьем; колеса его велосипеда погасли, стали тускло-серыми.

- А чья же это была пьянка и по какому случаю? Ты там ни у кого не спросила?

Мария. Мария же говорила.

- Коди. Мне сказали, что хозяин - какой-то Коди и...

Сэмми Сэл