Хранитель (СИ)

— Они все так блестят и как грелки? — хриплым шёпотом вопрошал он у Барыги.

— Они светятся, когда очень возбуждены.

— У него в самом деле там ничего нет. И у всех так? Его гладишь, а он прямо как кошка ластится. Жаль, что не трахнешь. Но он такое творил, что я просто от вида кончил. Сегодня хотел позвать, но он упёрся. Цену себе набивает?

— Нет. Ему не понравилось что-то, — отрезал Крис — ему стало противно. — Они как дети. Чувствуют всё. А ты грязный. Он больше не пойдёт к тебе.

— Невелика потеря, — огрызнулся Ли, поднялся из-за стола и двинулся к выходу. Но Крис рано расслабился. Сержант Ли неожиданно повернул к столу Кая, подошёл и по-хозяйски возложил ладони на столешницу — Крис вздрогнул от скрипа собственных зубов. Он напрасно прислушивался — слов на таком расстоянии и в общем гаме было не разобрать. Он видел лишь, как Кай покачал головой и снова уткнулся в книгу.

Сержант Ли что-то экспрессивно заявил и с раздражённым видом пошагал к выходу. Кай невозмутимо перевернул страницу и вскинул голову. Крис встретил его прямой — откровенно насмешливый — взгляд и невольно закусил губу. Кай смотрел секунд пятнадцать, будто затягивая в омут, после вернулся к книге.

То, что произошло дальше, Криса не особенно удивило. Чего-то подобного он подспудно ждал с самого начала, всего лишь не рассчитывал, что Ли примется ковать железо, пока горячо. Довольно глупо. Стоило бы для начала усыпить бдительность, а уж после запугивать, хотя и это вряд ли сработало бы.

Расклад получился стандартным: Ли нашёл себе пару приспешников и перехватил Кая по пути к жилым блокам. Основная масса бойцов уже разошлась, коридоры были пустынными — удобно. И Крис не то чтобы волновался за Кая — тот вполне бы сам справился, но Криса просто накрыло с головой иррациональным бешенством.

Он вывернул из-за поворота, походя вбил кулак в челюсть одному, второго отшвырнул в сторону, ухватил Ли за загривок и впечатал рылом в ближайшую стенку на глазах у озадаченного внезапным вмешательством Кая.

Сержант Ли брякнулся на колени перед Крисом, пытаясь ладонью зажать нос, чтоб не так сильно кровь хлестала. Крис ухватил его за комбинезон на груди, слегка приподнял и встряхнул.

— Ещё раз устроишь нечто подобное — выбью нахрен все зубы до единого и выдеру в рот, как последнюю суку. Уяснил? Пошёл вон! — И Крис с чувством выполненного долга отпихнул Ли подальше. Краем глаза отметил, что Каю поплохело, причём по его вине. Кай после его последних слов стал пепельным и прижал пальцы к губам. Крис вовремя подхватил его, не позволив сползти вниз по стенке, и поволок по коридору, осыпая себя в мыслях ругательствами — совсем забыл о заскоках вэрса.

По пути к блоку Криса Кай достаточно оклемался, чтобы идти самому. И когда Крис распахнул перед ним дверь, Кай переступил через порог по собственной воле. С лёгким удивлением посмотрел на протянутую руку со стаканом.

— Просто вода. Тебе же можно воду?

Кай коротко кивнул, взял стакан и сделал несколько глотков.

— Тебе не обязательно было…

— Я знаю. Но эти недоумки в моём отряде. Я отвечаю за них. Причём я просил их вести себя прилично, а они не послушались. Я имел полное право наказать их и наказал. К слову, что они от тебя хотели?

Кай без спешки допил воду и вернул стакан, потом слегка пожал плечами, глядя прямо в лицо Крису.

— Думаю, ты понимаешь, чего они хотели. Я знаю, что твой народ презирает нас. Часто слышал, как нас называют и что говорят. Хотя понять всё равно трудно. Цветы растут для того, чтобы цвести и увядать. Люди живут, чтобы рождаться и умирать. Ласка создана для того, чтобы дарить нежность и доставлять удовольствие. Поэтому тяжело понять, почему правильная реакция на неё осуждается. И почему осуждается отказ, если я вижу и понимаю, что ласку я не получу. Если ты лучше понимаешь ситуацию, можешь объяснить. С удовольствием послушаю.

От грустной насмешки Кая Крис смешался. Он не знал, как можно объяснить разницу в людях. Как объяснить, почему одни из них хороши, а другие плохи. Быть может, он и сам был не лучше.

— А если я попрошу тебя остаться здесь на эту ночь, ты тоже откажешься?

Кай развернулся, шагнул к двери, но тут же остановился. Спустя мгновение подступил к Крису вплотную. Стоял с гордо вскинутой головой. Молчал и всё так же насмешливо смотрел на Криса из-под густых ресниц.

Это было как удар током. Миллион вольт в одно мгновение — с фатальным исходом. Как при прямом попадании молнии. Крис не мог сделать вдох, пока тонул в глубине тёмных глаз.

— Это значит “да”? — Крис наклонил голову, чтобы всё-таки вдохнуть запах тропических цветов и дождя.

— И что хочешь ты? — тихо уточнил Кай, не сдвинувшись с места и не опустив голову. А Крис подумал, что если бы чуточку подался вперёд, то смог бы коснуться губами кончика носа Кая.

— Потрогать. Для начала. А потом… — Крис умолк. Засмотрелся на пальцы, которыми Кай слегка дёрнул за грубую ткань. С глухим щелчком кнопка поддалась, и ворот комбинезона медленно разошёлся, открыв всю шею и немного — ключицы.

Крис оплёл пальцы Кая собственными, чтобы помешать расстегнуть комбинезон до пояса.

— Я сам.

Насмешка в тёмных глазах по-прежнему Криса озадачивала, но вряд ли стоило думать о причинах именно в такую минуту.

Крис осторожно прикоснулся к резко очерченной скуле, погладил по щеке. Большой палец так естественно лёг на уголок рта. Крис смотрел на полные губы красивого рисунка с сожалением: он дорого заплатил бы за то, чтобы Кай поцеловал его, но невозможно. Поцелуи были под запретом, зато Крис мог целовать Кая куда угодно. Куда угодно, но не в губы.

Крис без спешки провёл пальцами по лицу Кая, повторяя прямые линии, коснулся шеи, огладил гибкие мышцы под бронзовой кожей. Кончиком большого пальца тронул выразительную ямочку на подбородке, и Кай сам медленно запрокинул голову, чтобы позволить пальцу томно скользить вниз по шее — до ямочки меж ключиц. На бронзе осталась едва заметная дорожка из тёмно-золотистых искорок.

Крис уже видел подобное. Четыре года назад. Он видел тёмно-золотистые и золотые искорки, мягкое свечение, но ни разу не видел сверкающих искорок и сияния. Только слышал о них.

Но пользы от воспоминаний было мало — сердце у Криса ни разу раньше не обрывалось от вида чужой шеи и ключиц. И от дорожки сияющих искорок на коже — следов от его собственных эмоций. Кай походил на холст, на котором Крису предстояло рисовать картину чувствами.

Крис расстегнул оставшиеся кнопки. До ремня на поясе. Поддел ткань и разрешил ей соскользнуть с широких плеч, сползти по рукам до запястий и упасть крупными складками. Ухватившись за пряжку на ремне, Крис притянул к себе Кая и прижался губами к сильной шее. Вдыхал густеющий запах тропического дождя и роскошных цветов, белых, как снег. Пальцами обводил позвонки на гибкой спине и рисовал кончиком языка линии вдоль ключиц. С судорожным вдохом отпрянул, чтобы посмотреть на яркую россыпь золотых искорок на шее — там, где побывали его губы и язык.

Кай наблюдал за ним из-под полуопущенных ресниц. Молчал и не двигался. Позволял трогать.

Крис не отпускал его взгляд, пока возился с пряжкой. Ремень упал к их ногам с тихим шумом. И только тогда Кай прикоснулся к Крису, чтобы расстегнуть его комбинезон. Сделал он это быстрее. Да и Крису было проще стряхнуть с ног ботинки и выпутаться из штанин. Покончив со своей одеждой, Крис толкнул Кая к кровати. Тот уселся на край и приподнял ногу, чтобы стянуть сапог, но Крис его опередил: опустился на ковёр и ухватился за высокое голенище.

Сапог снимался туго, но Крис справился и охватил пальцами узкую ступню, погладил и взялся за второй сапог. После Кай немного приподнялся, и Крис медленно снял с него комбинезон совсем. Поймал за тонкую лодыжку, провёл ладонью до колена, вороша густые волоски, и прикоснулся губами. Ему нравилось ощущать, как под кожей перекатываются мышцы на длинных сильных ногах. Гибкие и горячие, жёсткие, как металл или дерево.