Игра форов

планеты. Это космические, а не наземные войска. Их специальностью было блокировать червоточины. Безопасно, не требует особого оборудования, по большей части надо просто запугивать безоружных гражданских. Собственно, так я на них и наткнулся, когда наш транспорт был остановлен их блокадой и запугивание зашло слишком далеко. Я просто сжимаюсь от страха, когда думаю о том, насколько я рисковал. Хотя мне частенько приходило в голову, что с теми знаниями, что есть у меня сейчас, я мог бы…

Майлз остановился и покачал головой.

– Или, может, это как на высоте. Лучше не смотреть вниз: оцепенеешь и упадешь, – Майлз был не большой любитель высоты.

– С точки зрения военного опыта, как бы ты сравнил это с базой Лажковского? – спросил Грегор увлеченно.

– О, можно провести некоторые параллели, – признал Майлз. – Меня не обучали ни тому, ни другому, и в том, и в другом случае я подвергался смертельной опасности, и в обоих случаях отделался легким испугом. И легкими телесными повреждениями. Дендарийский эпизод был… хуже. Я потерял сержанта Ботари. В каком-то смысле, я потерял Елену. По крайней мере, в лагере «Вечная мерзлота» я смог никого не потерять.

– Может быть, у тебя начинает получаться, – предположил Грегор.

Майлз покачал головой и выпил. Надо было завести какую-нибудь музыку. Когда беседа прерывалась, плотная тишина этой комнаты начинала угнетать. Надо полагать, потолок не был гидравлическим прессом, приспособленным к тому, чтобы опуститься и раздавить его во сне: у СБ есть намного более чистые способы разбираться с упрямыми заключенными. Это только кажется, что потолок опускается на него.

«Ну, я же маленький. Может быть, он промахнется».

– Думаю, было бы… неподобающе, – колеблясь, начал Майлз, – просить тебя попытаться вытащить меня отсюда. Мне всегда казалось несколько неловко просить императорского покровительства. Вроде как мухлевать в игре.

– Что? Ты просишь одного заключенного СБ спасти другого? – карие глаза Грегора с иронией смотрели из-под черных бровей. – Несколько неловко для меня доходить до границ моей абсолютной императорской власти. Твой отец и Иллиан, как две круглые скобки вокруг меня.

Его сложенные чашечкой ладони сжались. Эта комната действует на подсознание, решил Майлз. И Грегор тоже это чувствует.

– Я бы помог, если бы мог, – добавил Грегор более извиняющимся тоном. – Но Иллиан дал совершенно четко понять, что он хочет держать тебя подальше от глаз. По крайней мере, какое-то время.

– Время, – Майлз допил остатки своего вина и решил, что больше не будет себе наливать. Говорят, алкоголь – депрессант. – Сколько времени? Черт, если мне срочно не найдется дела, я буду первым случаем спонтанного самовзрывания человека, записанным на видео, – он грубым жестом оттопырил палец вверх. – Мне не нужно… не обязательно покидать здание, но, по крайней мере, они могли бы дать мне какую-нибудь работу . Бумажную, обслуживающую – я отличный специалист по дренажу – все что угодно. Папа говорил с Иллианом о том, чтобы определить