Вспомни о Флебе

что он их оцарапал! Еще один навсегда ослеп, потому что этот монстр плюнул ему в глаза! Но, - с издевкой продолжал Амахайн-Фролк, - мы вырвали эти зубы. И его руки связаны так, что он не оцарапает даже себя.

Он опять повернулся к Бальведе.

- Вы сказали, их мало? А я говорю: вот и хорошо, скоро станет меньше еще на одного. - Старик посмотрел на женщину, прищурив глаза. - Мы благодарны вам и вашим людям, что вы раскрыли этого обманщика и убийцу, но не следует думать, что это дает вам право указывать нам. В Геронтократии кое-кто вообще против всякого влияния извне, и их голоса день ото дня становятся тем громче, чем ближе к нам придвигается война. Вы хорошо сделаете, если не будете настраивать против себя тех, кто поддерживает ваше дело.

Бальведа поджала губы, снова опустила взгляд на ноги и заложила руки за спину.

Амахайн-Фролк опять обратился к висящему на стене мужчине, помахивая в его сторону жезлом:

- Ты скоро умрешь, обманщик, и с тобой умрут планы твоих господ поработить нашу мирную систему! Такая же судьба ожидает и их самих, если они попытаются захватить нас. Мы и наша Культура...

Узник, насколько позволяли связанные руки, отрицательно замотал головой и громко воскликнул:

- Фролк, ты идиот!

Старик отпрянул, как от удара.

- Неужели ты не понимаешь, - продолжал Оборотень, - что захвата вам не избежать? Идиране рассчитаются с вами, и если не они, то Культура. Вы больше не властны над своей судьбой; война положила всему этому конец. Скоро весь этот сектор, если вы не сделаете его частью идиранской сферы, станет частью фронта. Меня прислали, чтобы просто сказать вам то, до чего вы должны были дойти сами... только не внушайте себе, будто вы обязаны сделать что-то такое, в чем позднее придется раскаиваться. Ради Бога, идиране вас не съедят...

- Ха! Выглядят они очень похоже! Чудовища с тремя ногами, агрессоры, убийцы, неверные... Ты хочешь, чтобы мы заключили с ними союз? С монстрами в три человеческих роста? Чтобы быть стоптанными их копытами? Чтобы молиться их фальшивым богам?

- У них есть хотя бы один Бог, Фролк. А у Культуры вообще ни одного. Концентрация на разговоре заставила отступить боль в руках. Он переместил, как сумел, тело и посмотрел на министра. - Они хотя бы мыслят так же, как вы. Культура и этого не может.

- О нет, мой друг, нет! - Амахайн-Фролк поднял руку ладонью к узнику и замотал головой. - Тебе не посеять семена раздора.

- Боже мой, ты просто глуп, старик, - улыбнувшись, ответил Оборотень. Хочешь знать, кто настоящий представитель Культуры на этой планете? Нет, не она. - Он кивком головы указал на женщину. - Это снабженный собственным двигателем мясоруб, что повсюду следует за ней, ее летающий нож. Ей нравится принимать решения, ему нравится делать то, что она ему говорит, и все-таки посланец он. Ядро Культуры - машины. Думаешь, раз у Бальведы две ноги и мягкая кожа, то ты должен принять ее сторону, но на стороне жизни в этой войне стоят именно идиране...

- Ну, ты-то скоро