Страна призраков

них не знаешь, — возразила сама себе Холлис. — Может, они только смахивают на A&R{[65]}». С другой стороны, здесь чуть ли не каждый выглядел именно так.

Бигенд провёл журналистку мимо вышибалы, в упор его не заметив. Или точнее, вышибала с блютусовым ухом едва успел убраться с дороги: настолько ясно солидный посетитель давал всем понять, что не привык видеть препятствий на своём пути.

Бар оказался забит людьми (Холлис не помнила случая, чтобы было иначе), однако Бигенд без труда отыскал место. Подавая спутнице тяжёлый дубовый стул библиотечного вида, он широко расправил плечи и, как-то особенно — по-бельгийски, наверное — сверкнув глазами, сказал ей на ухо:

— Я числился в поклонниках «Кёфью».

«Ну да, и ещё вы были готом», — чуть не вырвалось у неё. Стоило представить себе, как будущий рекламный магнат поднимает над головой зажигалку «Бик» в затемнённом зале во время концерта… Нет, лучше не представлять. Хотя, если верить Инчмейлу, в те дни над головой уже поднимали сотовые: изумительно, как много света давали их маленькие экраны.

— Спасибо, — ответила Холлис, нарочно не уточняя, за что — то ли за признание в любви к своей группе, то ли за поданный стул.

Уставив локти в бежевой шерсти на стол и переплетя перед собой пальцы с аккуратным маникюром, спутник ухитрился довольно схоже изобразить взгляд пылкого поклонника, воображающего перед собой некую частную версию портрета певицы, сделанного Антоном Корбайном{[66]}, — того, где она в деконструированной твидовой мини-юбке{[67]}.

— Моя мать, — неожиданно начал он, — Федра Сейнхив, безумно обожала «Кёфью». Она была скульптором. Когда я в последний раз был у неё в Парижской студии, мать слушала вас. На всю громкость, — собеседник улыбнулся.

— Благодарю. — Наверное, не стоило углубляться в воспоминания о мёртвых родственниках. — Но сейчас я журналистка, и прежние лавры уже не имеют ценности.

— Рауш весьма доволен вашей работой, — произнёс Бигенд. — Он собирается взять вас в штат.

У столика вырос официант и вскоре ушёл за «джин-тоником» для Холлис и коктейлем «писо мохадо»{[68]} для её спутника.

— Расскажите про «Нод», — предложила журналистка. — Что-то не слышно, чтобы он поднимал вокруг себя много разговоров.

— Да?

— Да.

Бигенд опустил сплетённые пальцы.

— Система «антишум», — промолвил он. — Выделяемся за счёт незаметности.

Холлис ждала знака, что услышала шутку, но его не последовало.

— Странно.

На лице мужчины сверкнула улыбка, точно луч, на секунду пробившийся в щель между створками шкафа. Тут появились заказанные напитки в одноразовых пластиковых стаканах: владельцы гостиницы явно не желали получать нарекания от клиентов, предпочитающих разгуливать босиком по краю бассейна. Журналистка позволила себе окинуть взглядом посетителей, собравшихся в баре. Пожалуй, если бы сию минуту нос крылатой ракеты пробил рифлёную крышу, редакции «Пипл» вряд ли пришлось бы спешно менять обложку. «Воображалы», как называл их Инчмейл, переместились куда-то ещё. И сейчас