Рейс по ту сторону смерти (СИ)

   За вахту порцию линьков получили даже близняшки, к нашей чести только скажу, что всего одну. Комсостав, инструкторы и атаманы, выгребли по три, рядовые по две или по полторы - несмотря на всё морское изуверство убивать нас моряки не спешили, но и никому ничего не простили - отлили ставших безучастными ко всему ребят водой и оставили "в долг" до следующей вахты.

   А нам с Плюшем как-то и на ум не пришло сослаться на приказ Командора о линьках. По хмурой морде Сэнди мы поняли, что он сам не в восторге, но по-другому нельзя. Опытных матросов очень мало, пленным доверия нет, остаются только мальчишки. И совсем нет времени терпеливо объяснять и уговаривать, смерть уже с нами, среди нас. И до нас сразу дошло главное - старые моряки не дадут нам сдохнуть сопляками и засранцами, скорее забьют нахрен. Или выучат вот так, методом полного погружения с максимальным форсированием.

   ***

   Правда, в море "следующая вахта" - штука довольно условная. На судне всегда есть работа - вязать, развязывать, плести. У нас были свои задумки, но главной из них была - вжиться в это... даже слова не подберу... Просто лопатить палубу и надраивать клюзы не считается, отныне это стало наказанием. Но если на вахте вопросов по наказаниям не возникало, то на учёбе! Сэр Грегори по своей жизненной школе вычислил заводилу и попытался его нагнуть -  Ник  ему едва кишки не выпустил всего лишь за подзатыльник, даже не ему предназначенный.  Ну чем старый Командора слушал??? Лишь наш загробный авторитет удержал служаку на этом свете - наши радушные улыбки и ножики остановили пацанов. И где только ребята умудрялись заточки прятать? Слава Командору, он это предвидел и предупредил, мы были наготове. Плюш вовремя среагировал, послал Ника в нокдаун, еле успел в прыжке дотянуться, а я его ватагу успокаивал. Что интересно - Ванькины пытались мне помочь!  Впрочем, досталось всем одинаково - уж слишком я был расстроен. Хотя, стыдоба, конечно, - устроили драку, пожилого человека обидели!

   Приведя мужчину в чувство, Плюш посоветовал старому, на какой лучше всего вырост ему натянуть свою амбицию. Атаман за любого своего ватажника не только может, ОБЯЗАН рвать всех, включая Командора. И если почтенному просвещённому мореплавателю что-то непонятно, пусть уточняет у Длинного Джека. Он с удовольствием разъясняет свои приказы тупым, используя совсем тупых для наглядности.

   ***

   Тогда Плюшевый говорил за Командора, основываясь лишь на внутреннем убеждении, что так должно быть. Наши непростые отношения в пиратской стае только формировались, и строились они на общем чувстве свой-чужой. Я явственно ощущал отношение Захара. Его детском ужасе, который гнал мальчишек на палубу по головам таких же перепуганных детей. Его непроходящий кошмар, в котором трюм заливает вода, и выхода нет, люки никто не откроет. Своими мальчишкам могли быть лишь такие же пацаны, с тем же страхом в глазах, кому ничего не нужно объяснять...

    Впрочем, другим они тоже ничего объяснять не собирались, других они могли уважать, слушаться, но прочие навсегда оставались им чужими. Мне Захар тоже душу не открывал, сам залез в неё без спросу, как и все вселенцы. Потому только мы, призраки, смогли стать этим парням по-настоящему своими. И именно поэтому я и Плюш не могли оторваться от пацанов. Стать кому-то своим уже после смерти - это вам не фунт изюму, дорогого стоит.

   Как клановые парни это себе понимали? Я не могу их понять - мы с Плюшем делили подаренные нам жизни без остатка. Они... все, кто мог, - Лют, Черныш, Стужа, Клык, Зуб, даже Командор, гоняли ребят на палубе от "лежать" до "смирно"... но они просто гоняли ребят! Их потчевали линьками и пинали под рёбра! Такова морская жизнь. Они все, начиная с Руды, тупо насаждали свою власть! И мальчишки её, скрипя зубами, но принимали - ведь власть - это ответственность, за них, а они ж ещё дети.

   ***

   И только я и Плюш просто постоянно были с ватагами Джонни Ножика, Ника Занозы, казачатами и близняшками-заложницами. Тупо оккупировали такелажку и легко послали нахрен всех этим недовольных, главное - у нас... у детей появилась крыша и кое-что ещё... Но не это главное. Или именно это - не могу сказать. В общем, к нам пришёл Крис. Просто пришёл и улёгся на палубу - мы его ни о чём не спрашивали. Чуть позже пришли за ним. Его атаман грубо, очень грубо потребовал выдать... его вещь. Я спокойно так уточнил какую именно - он протянул ласту к съёжившейся тушке Криса и закончил свой жизненный путь с заточкой в глотке. Он ещё бился в конвульсиях, когда я обронил его свите, - железку вытереть и сюда - протянул ладошку. Шакалёнок нежно вложил мне в руку ножик, я презрительно-благосклонно одобрил их существование, - на карачки, опарыши! Ваша ватага распущенна. Ползите к Командору за наказанием... брысь, уроды!

   К Командору или за борт, что, впрочем, без особой разницы....

   ***

   Как Командор относился к беспределу? Как к детской жестокости. Много позже он поведал, как возненавидел её ещё в школе. В туалете лицом одноклассника "мыли пол" - макали в писсуары и елозили им по кафелю. Потому что он не мог... не смог ответить на б-кий вопрос училки, этой твари было похрен на него, она насаждала дисциплину. Руда тогда, тогда ещё не Руда, конечно... вот он сделал всем больно - папа учил его это делать сызмальства, боялся, что сынку подсунули не тот пол. И отдал его в обычную советскую школу, считая, что ему необходима эта школа жизни.

   Когда в туалет заглянул историк проверить, не курят ли, он застал там "школу жизни" на практике. Будущий Руда уже не дрался, наказывал. Поставил одноклассникам не решаемую задачу - принуждал подниматься с пола и резкими ударами возвращал на кафель. Историк истерично потребовал прекратить и всем следовать за ним. В учительской наш будущий Командор всё честно рассказал, но жертва садизма заявила - его никто не обижал, они просто играли, а вот этот всех избил, маньяк, наверное.

   Маньяку велено было вечером явиться с родителями в опорный пункт милиции по месту жительства для дачи официальных показаний и постановке безобразника на учёт, но скорей всего, переводе его в специальную школу. Его "дело", мол, передают милиции. Вечером парень повторил свой рассказ и ему неожиданно поверили! Не то глубокое знание жизни и чуткость сотрудников повлияли, не то папино служебное удостоверение - он его даже раскрывать не стал.

   Педагогический коллектив корёжила долгая, нудная проверка, которая, конечно, ничего не выявила, но сделала главное - на доблестного пионера перестали жаловаться... впрочем, до того случая и поводов не было - папа очень просил не отсвечивать и внушал сыну - самое отвратительное в жизни - жестокость. Сынишка внёс поправку - детская жестокость, унижение, издевательство над заведомо беззащитным и... которому некуда бежать по закону о всеобщем образовании! По закону обречённому. Вот как у нас сейчас.

   Для того Командор и насаждал свою власть, знал, что детская жестокость - это зараза хуже вшей. Огнём и железом, желательно с паром, но можно и холодным утюгом, с размаху...

В пиковых случаях Джек улыбался, говоря, - мальчик, ты хочешь подраться?

Но обычно едва заподозренные хотя бы в соучастии ставились на мостике на колени без сроку. Если Джеку казалось, что кто-то слишком ёрзает или громко сопит, вешал на рее за ногу - там можно хоть обвизжаться. Ну и сочтя наказание достаточным, Командор отправлял виновных в распоряжение старой гвардии.

   ***

   Для ватаг Командор придумал правила. По ним никого - вообще!!! - нельзя обижать просто так. Требуются веские обвинения - страшное, во вранье, или очень страшное, в трусости. Обвинения эти излагались атаману, бросить такое кому-то в лицо, означяло "подраться с Джеком". Если дело не выходило из ватаги, атаман решал вопрос, как хотел - обычно обвиняемый с обвинителем сначала шли за наказанием к Командору, или сразу изгонялись к дедушкам. Если же это касалось другой ватаги, атаман шёл к Командору, но не ранее следующего дня. Тот вызывал атамана обвиняемого и давал ещё сутки, чтобы договориться. На другой день атаманы шли на мостик и, либо заявляли о согласии, либо все, кто остался в ватагах - явился со своим атаманом - по приказу Джека получали ножи... и одна из конфликтующих сторон в полном составе выкидывалась за борт. В результате два с половиной десятка убитых пацанов, чтоб вбить ребятам, что это не приют, а пиратское судно, и за базар придётся отвечать. И атаманы должны быть очень уверены в своих ребятах, а каждый ватажник должен верить, что вожак не съедет, поведёт всех за каждого, да за него лично, до конца.