Техническая помощь

Дмитрий вздрогнул, как от удара, и отвел взгляд. Он не представлял, что глаза могут быть такими большими, такими черными, глубокими и чужими. Другая, может быть прекрасная, но чужая жизнь взглянула на него и заставила зажмуриться. Он подумал, что, если она еще раз посмотрит, он, наверное, умрет, настолько далеким и потому странным показался ему этот взгляд, словно он коснулся оголенных электрических проводов.

— Она не посмотрит, — тихо сказал мужчина.

— Вы оттуда? — беззвучно спросил Дмитрий, имея в виду черные глубины космоса.

— Да.

И снова на Дмитрия повеяло холодом. Он, который мысленно заигрывал со звездами, бредил космическими сигналами и пришельцами, вдруг понял, что ничего этого ему не нужно. Он может тешить себя любыми мечтами, может искать философский камень или эликсир бессмертия, может изобретать что угодно, но все это не главное. Главным всегда должен оставаться человек. Люди вышли из младенчества, и им уже мало Земли, им нужен космос и нужно все, до чего дотягивается жадный разум, но самым главным и самым нужным для человека всегда останется человек. И ему, Дмитрию, вовсе не нужны эти умные, прекрасные, доброжелательные чужаки, случайно услышавшие его мысленный крик на дороге и пришедшие на помощь, ему нужна Ольга. Еще не зная ее, он пытался отыскать сигналы чужой жизни именно для нее. В темном клубке из причин и следствий ему удалось нащупать исходную нить, первопричину своих действий — желание доказать, что он достоин любви. Сигналы, сами по себе, были не целью, а средством, они нужны и важны ему, чтобы, положив шифровку их перед Ольгой, увидеть, как удивленно и восхищенно изменится ее лицо. Они необходимы ему как свидетельства его умения, удачливости, как доказательства, что он достоин ее! Но, кажется, он слишком поздно понял, что она не нуждается ни в каких доказательствах. Она ждала совсем другого — теплоты, участия, внимания, нежных слов, которые он прятал в глубине души, таил, считая слабостью, о глупец!

Машина резко затормозила.

— Здесь мы расстанемся. — Мужчина привстал и распахнул дверь.

— Спасибо. Будьте счастливы.

Дмитрий выскочил из машины и, еще раз взглянув на не по-земному красивых, божественно красивых людей, захлопнул дверцу.

Он еще минуту постоял на месте, глядя, как «Техническая помощь» неуклюже съехала в кювет и, постепенно прибавляя скорость, поползла по неровной, густо заросшей высокой травой и мелким кустарником земле.

— Ни пуха… — негромко сказал Дмитрий, когда машина совсем исчезла в дожде, и двинулся вперед, чувствуя, что от холода у него зуб на зуб не попадает.

Пробираясь мимо застывших бульдозеров и асфальтовых катков, обходя кучи земли, канавы и непонятно зачем составленные прямо на дороге штабеля массивных железобетонных панелей, Дмитрий думал о том, что погода сегодня способствует незаметной посадке и взлету инопланетного аппарата. «Или летающей тарелки, кто знает, что там у них».

Мысли о пришельцах покинули его, едва он вышел на хорошую дорогу и взглянул на часы: регистрация пассажиров уже началась. Ольга не будет торопиться, скорее даже пройдет на посадку одной из последних. Торопиться ей некуда, никто ее впереди не ждет, улетает она надолго, будет стоять и смотреть сквозь гигантское окно на дождь, это она любит. «Успею», — обнадежил он себя и побежал.

Иногда ему казалось, что он видит сквозь прерывистую стену воды огни аэропорта, а иногда вдруг представлялось, что он уже давным-давно бежит сквозь эту серую пелену и конца ей не будет. Несколько раз над ним проносились, тяжело, надрывно гудя, то ли идущие на посадку, то ли взлетающие, невидимые самолеты. А он все бежал и бежал по черному, тускло поблескивающему асфальту, по мутным зеркалам луж, звучно шлепая разбухшими от воды кроссовками, поднимая фонтаны брызг, мокрый одинокий человек на пустынной дороге. Мужчина тридцати лет, совсем недавно открывший, что человеку нужен человек. Он боялся, что его осенило слишком поздно, и потому очень спешил.