Вспомни о Флебе

не годились. Лучше бы оторвало и оставшееся две, тогда ему, наверное, было бы легче двигаться.

Он полз с помощью неповрежденной руки, хватаясь ею за край рампы и подтягиваясь изо всех сил.

Напряжение было мучительным. Всякий раз, когда он подтягивал тело, ему казалось, что на этот раз боль слабее, но это было не так. Казалось, кровеносные сосуды омывало кислотой каждую из тех долгих секунд, что он висел на краю рампы и тянул свое изломанное, кровоточащее тело по ее усеянной обломками поверхности. Он тряс головой и что-то бормотал про себя. Из разрывов на теле, которые было затянулись, пока он тихо лежал, а теперь снова лопнули, текла кровь. Он чувствовал текущие из единственного неповрежденного глаза слезы и целительную жидкость, омывающую место, где из лица был вырван другой глаз.

Перед ним сквозь яркий туман заблестела дверь. Из нее струился слабый поток воздуха, заставляющий дым завихряться. Ступни Квейанорла волочились сзади, а грудь скафандра гнала перед собой маленький вал из обломков с поверхности рампы. Он снова ухватился за край и подтянулся.

Он старался не кричать - не из боязни, что его кто-то услышит, а потому, что всю жизнь, с тех пор как он научился самостоятельно стоять на ногах, его учили страдать молча. Он очень старался; он вспоминал, как его гнездовой кверл и его мать-родитель напоминали об этом, и ему было стыдно не повиноваться им. Но когда становилось нестерпимо, боль выдавливала из него звуки.

Некоторые осветители на потолке станции не горели, поврежденные выстрелами. Он видел дыры и вмятины в сверкающем корпусе поезда и не представлял, насколько он поврежден, но уже не мог остановиться. Он должен продолжать.

Он уже слышал поезд. Он прислушивался к нему, как охотник выслушивает дикого зверя. Поезд тоже был живым, хотя и раненым - некоторые моторы гудели неровно, - но он был живым. Это Квейанорл умирал, но он сделает все возможное, чтобы поймать этого зверя.

- И что ты думаешь? - спросил Хорза инженера. Он выследил Вабслина под одним из вагонов, где тот висел вниз головой и разглядывал двигатели колес. Потом Хорза попросил его бросить взгляд на маленький прибор на груди скафандра - главный блок сенсора массы.

- Точно не знаю. - Вабслин тряхнул головой. Потом закрыл шлем и смотровое стекло и увеличил на внутреннем экране картину сенсора. - Он такой маленький. Мне бы взять его на "ВЧВ", чтобы как следует проверить. У меня с собой не все инструменты. - Он прищелкнул языком. - С виду он в порядке; каких-либо заметных повреждений нет. Может, его сбивают с толку реакторы?

- Проклятие. Тогда нам придется искать этот мозг вслепую, - сказал Хорза. Он позволил Вабслину захлопнуть маленькую дверцу на передней стороне скафандра.

Инженер выпрямился и поднял смотровое стекло.

- Проблема в том, - заявил он мрачно, - что если приему мешают реакторы, то бесполезно брать на поиски мозга поезд. Нам придется пользоваться транзитными трубами.

- Сначала мы обыщем станцию, - сказал Хорза. Он встал и посмотрел