Железный шип

ражение его лица было таким, как будто он вот-вот закричит: "Сдавайся! Сдавайся!" Он сказал:

– Так уж оно должно быть, мальчик. Нужно принять это – и начинать драться. Кулаки и стрелы идут только на пользу. Держат все в рамках. Удаляют слабые звенья. Мальчик, это место должно стать лучше. Иначе придет такой день, когда амрсы найдут лазейку и подберутся к Шипу вплотную. Придет такой день, и Шип погибнет, и нам придется учиться выживать без него.

Старик быстро встал со своего стула и легонько похлопал ладонью по металлической стене позади себя.

– Потому что все это, ничто иное, как еще одна чертова машина, мальчик! В один прекрасный день она износится до конца и остановится. И вся надежда будет только на нас, на тех, кто сможет заставить людей крепиться и жить без Шипа! – глаза Первого сияли. Он весь дрожал. – Мальчик, ты должен это предвидеть!

– Предвидеть. Видеть то, что должно случиться, – сказал Джексон.

– Совершенно верно! Это именно то, что отличает нас от остальных!

Я уже предвижу многое, подумал Почтенный Джексон Второй. Я вижу далеко вперед. Я умею быть таким как ты.

– Смешно, – сказал он.

– Что смешно?

– Мне казалось, что ты, увидев, что я не похож на других, дашь мне что-нибудь особенное, – пояснил Джексон.

– Я знал, что ты не похож на других, еще до того, как ты ушел в пустыню. Если бы ты не вернулся, я был бы крайне разочарован. А тебе я все-таки дал кое-что, кое-что особенное – я дал тебе знание.

– Да, но этого у меня хватало и без тебя, – ответил Джексон. Он поднялся со стула, протянул руку и потрогал свою рану.

– Пойду-ка, сделаю что-нибудь вот с этим. Всегда лучше быть целым.

3

Он спустился вниз к комнате дока. Док имел звание Почтенного Серого и длинный, извилистый старый шрам через весь живот. Док всегда ходил немного согнутым, очевидно из-за шрама, и с крепко сжатым ртом. Поскольку он умел лечить людей, Первый строго следил за тем, чтобы Серый получал все причитающееся посвященному Почтенному. Когда Джексон Второй вошел в его комнату, док улыбнулся и взглянул на него своими глубокими глазами.

– Первый раз, так?

– Дешево отделался. Кажется.

– Вернулся обратно, считай отделался дешево. В любом случае, больнее того, когда уже нечему болеть, быть не может.

– Ты так думаешь?

Чувствовалось, что док говорит эту фразу всем новичкам. Однако Серый был внимателен и предупредителен. Почтенному, не занимающемуся гоном, приходится быть внимательным к другим поневоле.

– Залатаю тебя без проблем, Почтенный, будешь как новенький, – приговаривал док, а сам в это время промывал рану Второго зажатым в костяных палочках тампоном, смоченным в горячей воде, доставал иглу и нитку.

– Спасибо, док, – поблагодарил Серого Второй после того, как тот наложил ему пару швов и отпустил с миром.

Он вышел из Шипа на дневной свет и сразу же заметил Гаррисона и Филсона, стоящих на часах рядом с его амрсом – все чин-чином. Так было заведено: когда Почтенный приносит к Шипу своего амрса, Первый Старейшина