Вспомни о Флебе

- Точно - шум.

Вабслин только что спросил у нее, почему взорвалось ружье Нейсина и откуда Бальведа узнала, что это случится.

- Я бы тоже это понял, если бы не получил по голове, - сказал Хорза, осторожно удаляя осколки смотрового стекла с лица лежавшего без сознания мужчины и набрызгивая защитный гель на кровоточащие места. Нейсин был в шоке и, вероятно, при смерти, но они не могли даже вытащить его из скафандра; слишком много крови свернулось между телом и материалом скафандра, и она довольно эффективно закрывала множество мелких ран, и если бы скафандр сняли, Нейсин начал бы кровоточить из столь многих мест, что они не успели бы их обработать. Поэтому им пришлось оставить его в скафандре, как будто человек и машина в этом общем несчастье стали единым хрупким организмом.

- Так что произошло?- спросил Вабслин.

- Взорвался ствол ружья, - ответил Хорза. - Он пользовался пулями, которым для детонации нужен довольно слабый удар. И такой удар им наносила уже волна давления от пуль дальше впереди ствола, а не только сама цель. Нейсин не переставал стрелять, поэтому фронт ударной волны на краю ствола все больше втягивался внутрь его.

- Ружья имеют датчики, чтобы предотвращать подобное, - добавила Бальведа и сочувственно вздрогнула, когда Хорза вынул длинный осколок стекла из глазницы Нейсина. - Его датчик, вероятно, не работал.

- Говорила же я, когда он покупал это ружье, что оно чертовски дешево, сказала Йелсон, потом подошла и остановилась подле Хорзы.

- Бедняга, - сказал Вабслин.

- Еще двое мертвых, - оповестил Эвигер. - Надеюсь, вы довольны, мистер Хорза. Надеюсь, вы довольны, что ваши "союзники"...

- Эвигер, - спокойно вмешалась Йелсон, - заткнись.

Старик секунду мрачно смотрел на нее, потом зашагал прочь.

- Этот идиранин там, наверху... - Он взвинтил голос, чтобы показать легкое удивление, - он еще жив. На нем несколько тонн обломков, но он дышит.

- А другой? - спросил Хорза.

- Понятия не имею. У меня нет желания подходить туда; там ужасно грязно.

Хорза предоставил Йелсон заниматься Нейсином и пошел по усеянному обломками перрону к расстрелянному заднему посадочному мостику.

Его голова была неприкрытой. Шлем скафандра был выведен из строя, а сам скафандр потерял антиграв, двигательную энергию и большую часть органов чувств. Лампы еще работали от агрегатов аварийного питания, а также светился маленький дочерний экран, встроенный в запястье. Но датчик массы скафандра был поврежден; экран на запястье, как только его соединяли с сенсором, покрывался пятнами помех, и даже реактор поезда был на нем едва заметен.

Ружье Хорзы было в порядке - какая бы польза от него ни была.

У подножия площадки он остановился. От металлических опор в тех местах, где в них попали лазерные выстрелы, все еще веяло жаром. Хорза перевел дыхание и полез по рампе к идиранину. Среди обломков, зажатая между двумя уровнями, возвышалась массивная голова. Идиранин медленно повернулся к Хорзе, уперся руками в обломки,