Возвращение со звезд

чему я испугалась?

- По правде говоря, не совсем. Так, немножко. Ну, не думала же ты, что я тебя...

- Какой ты странный! Как будто ты совсем не... - она запнулась.

- Не человек?

У нее затрепетали веки.

- Я не хотела тебя обидеть, только, понимаешь, если известно, что никто не может, - понимаешь, даже подумать не может никогда, и вдруг появляется такой, как ты, и уже сама возможность... то, что есть такой...

- Но ведь это невозможно, чтобы все были - как это? - а, бетризованы?

- Почему же? Все, уверяю тебя!

- Нет, это невозможно, - упорствовал я. - А люди опасных профессий? Ведь они должны...

- Опасных профессий нет.

- Что ты говоришь, Наис? А пилоты? А разные спасатели? А те, что борются с огнем, с водой...

- Таких нет, - сказала она.

Мне показалось, что я не расслышал.

- Что-о?

- Нет, - повторила она. - Это делают роботы.

Наступило молчание. Я подумал, что не легко мне будет переварить этот новый мир. И вдруг мне пришла в голову мысль, удивительная мысль: мне показалось, что эта процедура, уничтожающая в человеке убийцу, в сущности... калечит его.

- Наис, - сказал я, - уже очень поздно. Я, пожалуй, пойду.

- Куда?

- Не знаю. Ах, да! В порту меня должен был ждать человек из Адапта. Я совсем забыл! Никак не мог его отыскать, понимаешь. Ну, тогда... я поищу какую-нибудь гостиницу. Они еще существуют?

- Да. Ты откуда?

- Отсюда. Я родился здесь.

С этими словами вернулось ощущение нереальности всего происходящего, и я уже не мог понять, существовал ли вообще тот город, который теперь был только во мне, и этот, призрачный, с комнатами, в которые заглядывали головы великанов. На миг мне показалось, что я еще на корабле и все это только еще один, особенно отчетливый, кошмарный сон о возвращении.

- Брегг, - будто издалека донесся до меня ее голос.

Я вздрогнул. Я совершенно забыл о ней.

- Да... слушаю.

- Останься!

- Что? Она молчала.

- Ты хочешь, чтобы я остался?

Она молчала. Я подошел к ней, обнял ее холодные плечи, нагнувшись над креслом. Она безвольно встала. Голова ее откинулась, зубы заблестели, я не хотел ее, я хотел лишь сказать: "Ведь ты же боишься", - и чтобы она сказала, что нет. И больше ничего. Глаза ее были закрыты, и вдруг белки сверкнули сквозь ресницы, я склонился над ее лицом, заглянул в остекленевшие глаза, словно хотел познать этот страх, разделить его. Она вырывалась, задыхаясь, но я не чувствовал этого, и лишь когда она начала стонать: "Нет! нет!" - я ослабил объятия. Она чуть не упала. Стала у стены, заслонив часть огромного одутловатого лица, которое там, за стеклом, непрерывно говорило что-то, неестественно шевеля громадными губами, мясистым языком.

- Наис... - сказал я тихо, опуская руки.

- Не подходи!

- Ты же сама сказала... Ее взгляд был совершенно бессмысленным. Я прошелся по комнате. Она водила за мной глазами, как будто я... как будто она стояла в клетке.

- Я пойду... - сказал я. Она не ответила. Я хотел