Возвращение со звезд

ремя.

- В самом деле? Почему?

- Потому что это имело бы вполне определенный смысл.

Она помолчала.

- А почему ты думаешь, что это не имело такого смысла?

Мой вид развеселил ее. Я смотрел на нее; она перестала улыбаться.

- Наис... как же это, - пробормотал я, - ты приглашаешь совершенно незнакомого парня и... Она молчала.

- Почему ты не отвечаешь?

- Потому что ты ничего не понимаешь. Я не знаю, как тебе объяснить. Понимаешь, это ничего не значит...

- Ах, вот как. Это ничего не значит, - повторил я.

Я не мог усидеть. Встал. Забывшись, почти подпрыгнул - она вздрогнула.

- Прости, - буркнул я и начал шагать по комнате. За стеклом простирался парк, залитый утренним солнцем; по аллее, среди деревьев с бледно-розовыми листьями, шли трое ребят в рубашках, сверкавших, как доспехи.

- Браки существуют?

- Ну, конечно.

- Ничего не понимаю! Объясни мне это. Вот ты видишь мужчину, который тебе подходит, и, не зная его, сразу...

- Но что же тут рассказывать? - неохотно сказала она. - Неужели действительно в твое время, тогда, девушка не могла впустить в комнату никакого мужчину?

- Нет, могла, конечно, и даже с такой именно мыслью, но... не через пять минут после знакомства...

- А через сколько минут?

Я взглянул на нее. Она спросила вполне серьезно. Ну, конечно, откуда ей было знать; я пожал плечами.

- Дело не во времени, просто... просто она должна была сначала что-то... ну, увидеть в нем, узнать его, полюбить. Сначала гуляли...

- Подожди, - перебила она. - Ты, кажется, ничего не понимаешь. Ведь я же дала тебе брит.

- Какой брит? Ах, это молоко? Ну, так что?

- Как что? Разве... тогда не было брита?

Она улыбнулась, потом расхохоталась. Внезапно замолчала, посмотрела на меня и отчаянно покраснела.

-Так ты думал... ты думал, что я... нет!!

Я присел. Пальцы меня не слушались. Я вытащил из кармана папироску и закурил. Она широко открыла глаза.

- Что это такое?

- Папироса. А вы не курите?

- Первый раз в жизни вижу такое... и это папироса? Как ты можешь втягивать в себя дым? Нет, постой - то важнее. Брит вовсе не молоко. Я не знаю, что там, но чужому всегда дают брит.

- Мужчине?

- Да.

- Ну и что из этого?

- То, что он будет... он должен вести себя хорошо. Знаешь... Может, тебе какой-нибудь биолог объяснит это.

- К черту биологов. Так это значит, что мужчина, которому ты дала брит, ничего не может?

- Разумеется.

- А если он не захочет выпить?

- Как он может не захотеть?

Тут кончалось всякое взаимопонимание.

- Ты же не можешь его заставить, - терпеливо начал я.

- Сумасшедший мог бы отказаться, - медленно сказала она, - но я ни о чем таком не слыхала, никогда...

- Это такой обычай?

- Не знаю, что тебе сказать. Ты из-за обычая не ходишь раздетым?

- Ага. Ну, в некотором смысле да. Но на пляже можно раздеться.

- Догола? - спросила она с внезапным интересом.

- Нет. Купальный костюм... Но в наши времена были