Река Имен (СИ)

В итоге, я смирился. Я не могу ничего изменить, не мог и не думаю что смогу. Я слишком слаб. Они добились своего. Они меня сломали. От меня ничего не осталось. А было ли?

Да я даже не знаю кто я! И это не преувеличение. Я не помню. Я ничего не помню. Девять лет назад я проснулся в чистой светлой палате, которая больше напоминала детскую спальню. Врачи рассказали мне, что меня наши в очень плохом состоянии на заброшенной полуразрушенной станции метро. Весь медперсонал был поражен, как мне удалось выжить, ведь меня нашли там совершенно одного. Там не было даже намека, на то, что последние лет 5-6, там вообще кто-то был. Да и те, кто нашли меня, попали туда из-за обрушения свода. Я был без сознания три недели, а потом, без особых знамений, я проснулся. Я просто проснулся и ничего не помнил. Ни имени, ни возраста, ни откуда я, ни как попал в тот заброшенный тоннель. Ничего. Даже я понимаю, насколько это все странно.

Я пробыл в больнице три месяца. Документов у меня с собой, конечно же, не было, вообще ничего не было. Только рваная одежда, в которой я был и медальон на шее. Он не нес никакой смысловой нагрузки, просто металлический жетон, без каких либо надписей, без рисунков. Просто овальная металлическая пластина на цепочке. Как ни пытались установить мою личность, это никак не получалось. Они перепробовали все: отпечатки пальцев, пробивали мои физические параметры через все известные базы данных, брали анализы, чтобы выяснит еще что-нибудь. Все тщетно. В итоге мне дали имя, которым меня окрестила одна из медсестер, так звали ее брата, который так и не вернулся. А по анализам установили возраст. Ну хоть что-то. Спасибо, блин.

Как я уже говорил, я ничего не помню. У меня осталась память об общем устройстве мира, общепринятые понятия, которые известны всем и каждому, я был в шоке, когда понял, что знаю три языка. Только вот ничего из этих познаний ни на дюйм не приближало меня к осознанию того, кто я. Я не знаю ни откуда я, ни где моя семья, не знаю вообще была ли у меня семья, да я даже своего настоящего имени не знаю! И что меня убивает больше всего, это надежда. Надежда на то, что в один прекрасный момент я все вспомню или на то, что когда-нибудь появится человек из моего прошлого и расскажет мне то, что я забыл. Эта надежда терзает меня уже девять лет и с каждым годом она все больше превращается в утопию.

Но даже не смотря на то, что это утопия, все равно хочется верить, что кому-то моя жизнь и будет нужна. Но я один. Все эти девять лет я один. У меня даже старого вонючего хомячка нет. Был кактус, но он сдох. Может быть, это со мной что-то не так? Ведь не могут все люди ошибаться.

От этих мыслей становятся только хуже, но раз в 2-3 месяца я чувствую, как стены в моей душе рушатся и тогда охота кричать, биться головой о стену. Хочется лечь прямо на холодный пол, свернутся калачиком и плакать. А потом хочется, чтобы кто-нибудь пришел, поднял с пола, прижал к себе и сказал, что все хорошо. Не очень-то мужественное желание, знаю. Но... Это не значит, что я не могу хотеть простого человеческого тепла.

Но его нет. С этим пора заканчивать, но это не так-то легко сделать. Так устроен человек. Как бы не было хреново, он всегда верит в лучшее. Даже если сам понимает, что все это бред, неисполнимая мечта, порождение прогнившего сознания. Иногда мне кажется, что этот эффект отсутствия скоро прикончит меня, но нет. Этой холодной липкой дряни нужно чтобы я мучился. Имя ей – одиночество.

Одиночество так же двояко, как и все в этом мире. У меня эта дрянь, является, как и худшим врагом, так и единственным союзником.

Если вам скажут; “Одиночество – это боль”. Согласитесь.

Это ужасно, понимать что во всем этом огромном мире никому ты и не нужен. А ведь, вот, только вчера, кто-то без умолку твердил тебе; “Я никогда тебя не брошу!”, “Я всегда буду с тобой!”. И вот уже ты сидишь в душной комнате в компании интернета и холодильника и понимаешь, что все это была ложь. Хотя нет, не так. Ты был нужен ему тогда, а сейчас твое место уже занимает кто-то другой. А может он сам еще вчера сидел в своей душной комнате, смотрел в потолок и проклинал этот мир за то, что он никому не нужен. А сейчас его спасли, как спасали тебя когда-то, как ты спасал других, даже сам этого не понимая. И он счастлив, как был счастлив ты. Но счастье – штука не долговечная. И в этом нет ничьей вины. В этом никто не виноват. Просто это есть.

Если кто-то говорит вам; “Одиночество – это свобода!”. Согласитесь.

На вас никто не влияет, на вас никто не давит. Ты свободен, как птица. Ты летишь. Никаких лишних мыслей, никаких забот. Только этот мир и ты. Один на один. Кого-то это напугает и сломает, превращая в бесформенную лужу биологического вещества, кого-то загонит за тяжелые бетонные стены собственного сознания, кого-то заставит вырастить клыки и когти в попытке выжить, а из кого-то сделает безжизненную статую, куклу, называйте как угодно, суть от этого не изменится. Но в любом случае, одиночество, сознательное одиночество, – выбор сильных. Многие думают, что в них это есть. Идиоты. Они просто не понимают насколько ошибаются. Слабых людей общество пережевывает, но не глотает. А зачем? Зачем обществу твои останки? Они не принесут пользы, но и вреда не принесут. Тебе уже нечего им дать, а значит, ты мусор. Никому не нужный мусор. Поэтому слабый всегда ищет себе компанию, чтобы выжить. Это природный инстинкт. В нем нет ничего постыдного. Даже сильным людям иногда хочется отдать себя в руки других, но, как правило, за их силой стоит история. Грустная история. Доверие, ложь, недомолвки, предательство. У некоторых истории сложнее, у других проще, но итог один. Одиночество.

Вам не понравится то, что я сейчас скажу.

Ты изначально один. Даже если у тебя есть друг, помни, он всего лишь смертный и не застрахован ни от чего. Вот он есть, и вот его уже нет. И от этого не застрахован никто. Помни это и никогда не поддавайся одиночеству. Если оно пришло в твою жизнь, а поверь, даже если ты его не чувствуешь сейчас, оно уже дышит тебе в спину, то подчини его себе. Не пытайся прогнать сам. В одиночку ты сделаешь только хуже. Только подчинить. Только сделать своим. Только смириться.

Так целыми годами, поколениями, живут одиночки. И я один из них. Кого-то это устраивает, кого-то нет. Кто-то находит выход, а кто-то я.

Хм... Давно меня так не накрывало. Уже даже не помню, когда последний раз ощущал себя так отвратительно. Ненавижу жалость к себе, а когда я сам жалею себя – вдвойне противно. И что со мной? И вообще где я? Что было вчера? Но прежде всего, нужно окончательно проснуться и открыть глаза. Бля, я только сейчас понял, что я все еще сплю. Странное чувство.

Открываю глаза. Я лежу на достаточно просторной кровати, в уютной, но совершенно не знакомой для меня комнате. Круто! Ну и куда меня жизнь занесла? Мне бы стоило беспокоиться, но мне сейчас так спокойно, как не было уже... Никогда (?). Может я умер и попал в рай? Ну, просто это все бы могло объяснить. Хотя нет. Какой дурак пустит меня в рай? Правильно, никакой!

-Ты наконец – то проснулся! – со стороны раздался веселый девичий голос, за ним последовал глухой удар двери и быстрые шаги.

И вот уже на край кровати приземлилась миниатюрная девушка. У нее были большие глаза шоколадного цвета, маленький чуть вздернутый вверх носик, губы бантиком, волосы были красивого каштанового цвета, они крупными завитками обрамляли ее кукольное лицо. Она весело улыбалась и очень тепло смотрела на меня, склонив голову на бок.

-Ты почти пятнадцать часов был в отключке. В этом нет ничего страшного, просто организм восстанавливался. Тебе нужно больше спать, – она говорила все это с заботой, а потом в ее глазах появилось волнение, – Как ты себя чувствуешь?

А действительно, как я себя чувствую? Физически – офигенно, давно я так хорошо не высыпался. Духовно – как не удивительно, но вполне хорошо, мне наверное, еще никогда не было так спокойно с незнакомым мне человеком, так еще и в незнакомом месте.