Вспомни о Флебе

курсе. Планета будто слегка поворачивалась под кораблем.

Потом он расстегнул ремни безопасности и вернулся в столовую.

Эвигер, Нейсин и Доролоу сидели в скафандрах, крепко пристегнутые. Перостек Бальведа тоже была пристегнута; в толстой куртке и таких же брюках. Ее голова торчала из мягкого ворота белой рубахи, а просторная матерчатая куртка была наглухо застегнута до самой шеи. На ней были теплые сапоги, а на столе лежала пара кожаных перчаток. У куртки был даже маленький капюшон, откинутый сейчас на спину. Хорза не знал, почему Бальведа выбрала эту мягкую и бесполезную имитацию космического скафандра: чтобы дать ему понять, что у нее его нет или неосознанно, от страха и стремления к безопасности. Юнаха-Клосп сидел на стуле, пристегнутый к его спинке.

- Я надеюсь, - сказал он, показав на потолок, - что мы больше не переживем такого воздушного циркового номера, как в последний раз, когда ты летел сквозь ту кучу металлолома.

Хорза проигнорировал его слова.

- Мы ничего не слышали от мистера Адеквата, поэтому, кажется, спустимся все, - сказал он. - После посадки я сначала схожу один, чтобы выяснить, как дела. Когда вернусь, решим, что делать.

- То есть ты решишь... - начал робот.

- А если ты не вернешься? - спросил Эвигер. Робот издал шипящий звук, но тут же смолк. Хорза посмотрел на игрушечную фигурку старика в скафандре.

- Я вернусь, Эвигер, - сказал он. - Уверен, на базе все в порядке. Я попрошу их разогреть для нас еду. - Он улыбнулся, хотя чувствовал, что был не особенно убедителен. - Как бы то ни было, - продолжал он, - в невероятном случае, если что-то не в порядке, я сразу отправлюсь назад.

- Только помни, Хорза, что этот корабль - наша единственная возможность снова покинуть планету, - сказал Эвигер. В его глазах стоял страх. Доролоу посмотрела на Хорзу, коснулась рукава его скафандра.

- Полагайся на Бога, - сказала она. - И ничего не случится. Правда, Хорза? Хорза кивнул.

- Да, с нами ничего не случится. Все будет хорошо. Он повернулся и снова ушел на мостик.

Они стояли в высокогорном снегу и смотрели на летнее солнце, тонущее в красном море из воздуха и облаков. Холодный ветер бросил прядку волос на ее лицо - каштановое на белое, - и он не задумываясь поднял руку, чтобы откинуть ее. Она повернулась к нему, и ее голова прижалась к его ладони. На лицо легла легкая улыбка.

- Возможно, это летний день, - сказала она. День был прекрасным, температура значительно ниже точки замерзания, но достаточно мягкая, чтобы можно было снять рукавицы и откинуть капюшоны. Ее теплый затылок лежал в его ладони, а блестящие тяжелые волосы гладили тыльную сторону руки. Она подняла на него взгляд. Какая белая кожа, как кость.

- Опять у тебя этот взгляд, - тихо сказала она.

- Какой? - спросил он, обороняясь, хотя знал это.

- Далекий. - Она взяла его ладонь, поднесла ее к губам, поцеловала и погладила, будто маленькое беззащитное существо.

- Ты всегда его так называешь.

Она посмотрела прочь от