Игра форов

ть рот на замке (но не стоять на месте), пока не раздался сигнал дверного звонка.

– Пленники, как вы приказали, сэр, – раздался голос сержанта Чодака по внутренней связи.

– Спасибо, входите, – Майлз перегнулся через пульт и нажал клавишу открывания двери.

Чодак и группа солдат сопроводили капитана Унгари и сержанта Оверхолта в каюту. Пленники действительно были в том виде, как приказал Майлз: помытые, побритые, причесанные и в свежевыглаженной дендарийской серой форме с соответствующими их званиям знаками различия. Последнее, судя по их виду, вызывало в них отчетливую угрюмую враждебность.

– Спасибо сержант, вы и ваша группа свободны.

– Свободны? – Чодак движением бровей выразил сомнение в мудрости этого решения. – Вы уверены, сэр? Не хотите, чтобы мы, по крайней мере, встали в коридоре? Вспомните, как было в прошлый раз.

– В этот раз этого не понадобится.

Сердитый взгляд Унгари отвергал данное легкомысленное заявление. Чодак нерешительно отступил, держа пару барраярцев на прицеле своего парализатора, пока перед ним не закрылась дверь.

Унгари глубоко вдохнул:

– Форкосиган! Ты, мятежный маленький мутант, я отдам тебя под трибунал, сдеру с тебя шкуру, набью из тебя чучело и выставлю на общее обозрение за этот…

Они еще не заметили Грегора, по-прежнему тихо стоявшего, прислонившись к комм-пульту, и тоже одетого в любезно предоставленную ему серую форму дендарийцев, правда без знаков различия, так как в дендарийской иерархии не было эквивалента императора.

– Э-э, сэр… – Майлз перевел внимание взбешенного капитана на Грегора.

– Ваши чувства разделяют столь многие, капитан Унгари, что я боюсь, вам придется встать в очередь и дожидаться своего часа, – заметил Грегор, слегка улыбаясь.

Оставшийся воздух беззвучно вышел из Унгари. Он встал по стойке смирно. К его чести, самый верхний слой дикой смеси эмоций на его лице представлял собой облегчение:

– Сир!

– Мои извинения, капитан, – сказал Майлз, – за мое своевольное обращение с вами и сержантом Оверхолтом, но я рассудил, что мой план освобождения Грегора был слишком, э-э, тонким для, для… – «ваших нервов». – Я решил, что лучше я понесу персональную ответственность. – «На самом деле, тебе же было лучше, что ты этого не видел. А мне было лучше, что никто не толкал меня под локоть».

– Энсины не могут нести персональную ответственность за операции такого масштаба, за это несут ответственность их командиры, – рыкнул Унгари. – Как первым заметил бы мне Саймон Иллиан, если бы ваш план – каким бы он ни был тонким – провалился…

– Ну, тогда, поздравляю, сэр, вы только что спасли императора, – отрезал Майлз. – У которого, как вашего главнокомандующего, есть для вас несколько приказов, если, конечно, вы позволите ему ввернуть словечко.

Унгари сомкнул челюсти. С видимым усилием он отключил внимание от Майлза и сфокусировался на Грегоре.

– Сир?

Грегор заговорил:

– Как единственных служащих СБ в радиусе пары миллионов километров – исключая энсина Форкосигана,