Комарра

– Спросите Гиббса, но я думаю, вряд ли.

– Угу. – Закусив палец, Майлз кивком велел Тумонену продолжать. Вооруженный правильными вопросами, капитан получил соответствующие ответы и в конечном итоге вытянул все подробности о дистрофии Форзонна.

А потом таким же нейтральным тоном спросил:

– Это вы устроили смерть вашего мужа?

– Нет, – вздохнула Катриона.

– Просили ли вы кого-нибудь убить его или заплатили кому-нибудь за его смерть?

– Нет.

– Вы знали, что он погибнет?

– Нет.

Суперпентотал часто лишал людей способности абстрактно мыслить, поэтому часто приходилось задавать один и тот же вопрос в разных формулировках, чтобы удостовериться в искренности ответа.

– Вы сами его убили?

– Нет.

– Вы любили его?

Катриона медлила с ответом. Майлз нахмурился. Факты были добычей СБ по праву, чувства – нет. Но Тумонен пока еще находился в рамках.

– Думаю, когда-то любила. Я помню чудесное выражение его лица, когда родился Никки. Наверное, любила. Но он все убил. Я с трудом помню то время.

– Вы ненавидели его?

– Нет… да… не знаю… И это он тоже убил. – Она доверчиво посмотрела на Тумонена: – Знаете, он никогда не бил меня.

Ну и эпитафия! Когда я наконец лягу в землю, то молю Бога, моего судию, чтобы мои дорогие и близкие нашли для меня более теплые слова, чем «он меня не бил». Майлз стиснул зубы и ничего не сказал.

– Вам жаль, что он умер?

Осторожно, Тумонен!

– Ой, что вы! Это такое облегчение! Если бы Тьен остался жив, то сейчас был бы такой кошмар! Хотя, полагаю, Имперская безопасность все равно бы его забрала. Воровство и измена. Но тогда мне пришлось бы ходить его навещать. Лорд Форкосиган сказал, что я не могла его спасти. Когда Фоскол позвонила, уже все равно было поздно. Я так рада! Это ужасно, что я так рада. Думаю, я должна простить Тьену все теперь, когда он мертв, но я никогда не прощу ему, что он превратил меня… в нечто столь чудовищное. – Несмотря на суперпентотал, по ее щекам потекли слезы. – Я раньше никогда не была такой, но теперь уже никогда не стану прежней.

Бывает боль, которую не может заглушить даже суперпентотал. Майлз бесстрастно перегнулся через Тумонена и подал Катрионе платок. Она душераздирающе всхлипывала.

– Может, ввести еще? – прошептала медик.

– Нет. – Майлз жестом приказал молчать. Тумонен задал еще несколько нейтральных вопросов, выждав, пока Кэт отчасти не вернулась в прежнее радостное и доверчивое состояние. Ага. Никто не может принять столько правды за раз. Тумонен посмотрел в свои записи, неуверенно глянул на Майлза, облизнул губы и продолжил:

– Ваши чемоданы были обнаружены в коридоре вместе с сумкой лорда Форкосигана. Вы планировали уйти вместе?

Ярость волной окатила Майлза, Тумонен, да как ты смеешь?.. Но воспоминание о том, как он перебирал на глазах охранника перемешанное в кучу белье, вынудило его прикусить язык. Итак, это действительно могло выглядеть странно для того, кто не знал, что происходит. Майлз обратил кипящую ярость в пар и медленно выдохнул.