Барраяр

ей – значит, достаточно умна, чтобы предлагать бесполезные сейчас утешения.

Наконец из операционной вышел травматолог и объявил, что Вааген в сознании и чувствует себя достаточно хорошо, чтобы его можно было коротко – слово «коротко» он подчеркнул – допросить. Вернулся Эйрел в сопровождении Куделки и Иллиана, и все вместе они вошли к Ваагену, лежавшему в окружении капельниц и медтехников.

Измученный капитан прибавил еще несколько кошмарных подробностей, но не сообщил ничего, что изменило бы первоначальную картину. Иллиан слушал очень внимательно.

– Наши люди во дворце это подтверждают, – доложил он, когда Вааген безнадежно умолк. – Репликатор, судя по всему, принесли вчера и установили где-то неподалеку от апартаментов принцессы. Эта часть дворца охраняется лучше всего. Наши люди не знают, что это такое – думают, это бомба, чтобы взорвать дворец в последнем бою. Вааген хмыкнул, закашлялся и сморщился от боли.

– Его кто-нибудь обслуживает? – Корделия задала вопрос, который никому еще не пришел в голову. – Доктор, медтехник – кто-нибудь? Иллиан нахмурился:

– Не знаю, миледи. Могу попытаться узнать, но любой дополнительный контакт подвергает наших агентов опасности.

– Угу.

– Все равно лечение прервано, – пробормотал Вааген, нервно теребя край одеяла. – Пошло ко всем чертям…

– Я понимаю, что у вас пропали все записи, но вы могли бы… продолжать работу и без них? – робко спросила Корделия. – То есть – если бы получили репликатор? Начать с того, на чем остановились?

– К тому времени, как мы его получим, начинать придется не с того, на чем остановились. Да и помню я не все. Часть информации погибла вместе с Генри. Корделия сделала глубокий вдох.

– Если я не ошибаюсь, у эскобарских переносных репликаторов двухнедельный рабочий цикл. Когда вы в последний раз меняли аккумуляторы и фильтры и добавляли питательный раствор?

– Аккумуляторов хватит на несколько месяцев, – поправил ее Вааген. – С фильтрами сложнее. Но быстрее всего подойдет к концу питательный раствор. При таком усиленном обмене плод умрет от голода раньше, чем система отравится продуктами жизнедеятельности. Продукты распада забьют фильтры почти сразу же, как только начнется обмен за счет внутриклеточных запасов.

Избегая взгляда Эйрела, она смотрела прямо на Ваагена. И тот, в свою очередь, не отводил от нее взгляда. Лицо капитана выражало боль, но боль – не физическую.

– И когда вы с Генри в последний раз обслуживали репликатор?

– Четырнадцатого.

– Осталось меньше шести дней, – вздрогнув, прошептала Корделия.

– Примерно… примерно так. Какое сегодня число? Вааген растерянно оглядел присутствующих. У Корделии кольнуло сердце – раньше он никогда не казался столь неуверенным в себе.

– Временной фактор важен только в том случае, если репликатор брошен без присмотра, – вмешался Эйрел. – Придворный врач, лечивший Карин и Грегора, – разве он не догадается, что необходимо что-то делать?

– Сэр, – сказал Иллиан, – врач принцессы был убит во дворце в первый