Данэя (СИ)

Резкий сдвиг, который произошел тогда, не превратился во всё нарастающее наступление. Кто-то исподволь умело пользовался возникшими на пути трудностями, чтобы довести их до предела, до абсурда. Дан отчетливо представлял, кто: Йорг и иже с ним.

Программа Арга была принята подавляющим большинством. Их было во много раз меньше – голосовавших за немедленное осуществление идей Лала, чем за программу Арга. Правда, больше, чем тех – кто был за полное сохранение существовавшего тогда порядка; это предложение было поставлено, как Дан узнал, вопреки Йоргу.

Впрочем, ничего удивительного в этом не было: что-что, а отказать Йоргу в способности трезво мыслить невозможно – он старался действовать наверняка. Но – надеяться, что Йорг не был просто вынужден принять программу Арга как единственную возможность суметь что-то сохранить, что он идейно сдался – было бы смешно.

Именно это сделало весь период от конца дискуссии до настоящего времени таким напряженным. Нечего было думать продвинуться далее программы Арга: наоборот, масса усилий уходила на то, чтобы ничего не дать исключить из нее – якобы временно. Это поглощало все время и силы Дана – от научной работы он отошел почти полностью. Зорко следил за всем происходящим и сразу же давал резкий отпор малейшим попыткам затормозить процесс гуманистического возрождения.

Конечно, он был не один: число последовательных сторонников, а из них активных помощников – всё прибывало. Всё больше и больше супружеских пар – это входило в норму, и всё большее количество детей, знающих своих родителей. Правда – опять же – всё это происходило медленней, чем мог рассчитывать Дан в самом начале: эпоха кризиса не прошла даром для людей – множество негативных понятий слишком прочно укоренились в сознании.

Арг в этом отношении слишком типичен. Нечего, конечно, и говорить о том, что он не является идейным сторонником Йорга. А как он привязан к обоим его, Дана, детям – Сыну и Дочери, и внуки Марк и Эрик, сын Риты и Милана, прямо липнут к нему – Арг вечно придумывает для них что-нибудь.

Арг! Энергичный, подвижный как ртуть, несмотря на возраст. Блестящий организатор, координатор-гиперкорабел. Но внутри у него! Въевшийся в душу утилитаризм, и – как следствие его – самый вульгарный прагматизм.

Засело прочно, что “неполноценные”, всё же, – не люди. Полуидиоты, которым, всё равно, помочь невозможно; а раз так, то ничего страшного нет в том, как их использовали – тем более что они сами это не в состоянии понять. Отсюда его новое предложение.

Объективно, Арг, благоговеющий перед ним, Даном, всё более превращается в пособника Йорга, находящегося сейчас в тени. Авторитет Арга слишком велик для многих, думающих наподобие его: именно они сейчас представляет силу, способную затормозить полную ликвидацию социального неравенства. На них явно делает ставку Йорг.

Хватит! Больше он это не потерпит. С Аргом придется полностью объясниться: если он не сумеет понять, отказаться от прагматических предложений – порвать с ним!

Воспользовавшись минутой отдыха, о которой напомнил робот, подвезший тарелку с фруктами и сырыми овощами, Арг включил изображение своего нового детища – гипергиганта, на фоне которого многокилометровый Экспресс казался крошечным. Похрустывая капустным листом, не торопясь рассматривал его. Было чем гордиться – он недаром носил имя мифического древнегреческого корабела, построившего суденышко, на котором герои-аргонавты плавали в Колхиду за золотым руном.

Теперь он может полностью заняться новым грандиозным проектом, идея которого возникла, когда он обнаружил, как можно сократить количество секций в гипераппарате нового экспресса. Две секции – две трети ещё одного гипераппарата, такого, как у Экспресса. Для осуществления его плана нужно четыре таких экспресса: четыре точки задают трехмерное пространство. Один уже есть – Экспресс. Надо построить ещё три, и тогда, разместив их в вершинах тетраэдра, послать сигналы в гиперпространство. Вероятность выхода на Контакт таким способом значительна: она будет зависеть от длины ребра тетраэдра. Определением порядка этой длины Арг как раз и занимался в последние дни.

Важную роль в расчетах занимала скорость света в вакууме, которую Эйнштейн принял как абсолютный верхний предел скорости; Дан сумел доказать, что это предел, за которым начинается выход из обычного пространства.

А если...? Ну-ка, ну-ка, ну-ка! Мысль – мимолетная, смутная – мелькнула на мгновение, чуть ли сразу не исчезнув бесследно. Арг напрягся изо всех сил, стараясь как-то удержать кончик её. К счастью, он всё время рассуждал вслух, включив запись: остались зафиксированными несколько фраз, уже не очень понятных самому. Но – хотя бы можно надеяться, что они помогут вспомнить догадку, вернуться к ней.

Он ещё раз прослушал эти фразы, одновременно глядя в свои последние формулы и выкладки. Трудно: что-то слишком принципиальное – это только по зубам разве самому Дану. Нерасшифрованные коэффициенты наверняка связаны с константами гиперпространства. Нужно немедленно посоветоваться с Даном.

В том возбуждении, в каком Арг находился, он уже не воспринял как неожиданный экстренный вызов Дана: казалось, он сам послал его.

– Мне нужно тебя видеть, – Дан назвал место в парке. – Жду как можно скорей!

– Конечно: нам необходимо поговорить немедленно – я уже выезжаю, – Арг думал только о своем.

Уже в кабине он понял, с чем связана была мелькнувшая догадка: с возможностью максимально вероятного выхода на Контакт с помощь всего одного гипераппарата.

Дан сидел на пне, ожидая его. Арг поздоровался и с места в карьер стал выкладывать результаты расчетов, от них сразу перешел к своей догадке.

Глаза Дана, встретившего его поначалу почему-то сурово, заблестели интересом, потеплели.

– Ты должен включиться в эту работу, учитель! Это сулит огромные возможности.

– Скорейший выход на Контакт с помощью всего одного гипераппарата?

– Да! Так мне кажется.

– Поговорим об этом после того, для чего я тебя вызвал. Сначала с тобой будет разговор о другом – более важном сейчас! – голос Дана опять зазвучал резко.

Арг опешил: он был весь поглощен своими мыслями и никак не мог понять причину суровости Дана.

– Зачем нужна – твоя возможность скорейшего выхода на Контакт?

– Как зачем?! – искренне удивился Арг. – Ведь послание Тех, которое ты от них получил, так и не прочитано.

– И очень хорошо!

– Что?!

– Прекрасно!!! Не смотри на меня такими глазами: именно это я думаю – что сказал! Прекрасно: рано ещё – я уже много раз повторял это всем. Кажется, очень многие меня правильно поняли – только не ты, любимый мой ученик! Ты делал – и продолжаешь делать то, что не делает и худший из наших врагов. Потому что тебе сейчас верят гораздо больше, чем ему.

– Но... Выход на Контакт же – величайшая задача человечества! – пытался возразить Арг.

– Но не главная сейчас! Главная – ликвидация социального неравенства: страшно подумать, что кто-то, и ты в том числе, считает, что ради подобных задач можно допустить бесчеловечность. Ты – да: но я – нет! Тогда я был вынужден был примириться с предложенной тобой программой: люди ещё не прониклись пониманием человечности. Ну, а теперь, когда таких становится всё меньше, когда наши последовательные враги почти лишены сил и влияния, почему ты – так мало понял? Почему никак не можешь увидеть в “неполноценных” людей – с которыми мы не в праве обращаться так, как будто они ими не является? Ты превращаешься во врага. Всё больше и больше! Как иначе можно расценить твое последнее предложение? Ведь каждый день отсрочки создания СНН – жизни доноров, которых не удастся спасти. Я чувствую, насколько тебе это безразлично. Так вот: таким, как ты – нельзя вступать в Контакт!

– Учитель... – сделал робкую попытку защититься Арг.

– Что: учитель? В чем? Я никак не могу научить тебя главному: ты весь в науке, технике, великих задачах – и главное совершенно не видишь. Да как можно допустить Контакт, пока мы ещё такие? Сочтут ли Они возможность общаться с нами, не обнаружив в нас достойную разумных существ душевную высоту? Смогут ли установить дружеские отношения с высокоинтеллектуальным зверьем? Молчишь?! – Дан был в ярости.