Барраяр

которые, как смутно вспомнила Корделия, называются «удила». Ей всегда казалось, что такая система управления маловата для столь огромного транспортного средства. Лошади фыркали, били копытами, трясли головами и раздували красные ноздри. Весьма угрожающе. Граф закончил манипуляции с автопилотом и выпрямился.

– Ботари, сюда, – позвал он.

Перетащив тело Негри в пилотское кресло, его закрепили ремнями. Ботари запустил двигатель и поспешно выпрыгнул из кабины. Флайер взлетел, развернулся, чуть не врезавшись в дерево, и, все больше кренясь, скользнул за кряж. Старый Форкосиган проводил его взглядом, прошептав:

– Прощай, Негри. Передай от меня поклон Эзару…

– Куда вы его отправили? – спросила Корделия. – «В Валгаллу?»

– На дно озера, – удовлетворенно объяснил граф. – Это заставит их поломать голову.

– А что, флайер там не обнаружат? Не поднимут со дна?

– Рано или поздно, конечно, поднимут. Но сперва он должен затонуть на глубине двухсот метров. Чтобы поднять флайер с такой глубины, потребуется время. А прежде его еще надо найти. Ну а потом им придется хорошенько обшарить все дно, чтобы убедиться, что Грегора там нет. А отрицательные результаты никогда не бывают абсолютно надежны, верно? Провозятся они долго, а в итоге ничего толком не узнают. А теперь по коням, пора в дорогу. Он направился к лошадям.

Корделия неуверенно поплелась следом. Лошади… Кем их считать – рабами, симбионтами или чем еще там? Та, к которой подвел ее Эстергази, была футов в пять высотой. Эстергази вручил ей веревку и отвернулся. Седло оказалось где-то на уровне ее подбородка: как же туда взлететь? Вблизи лошадь выглядела чудовищно огромной. Коричневая лоснящаяся шкура на холке вдруг мелко затряслась. «О Боже, они дали мне испорченную – у нее начинаются конвульсии». Корделия тихонько застонала.

Ботари каким-то образом умудрился вскарабкаться на свою зверюгу; впрочем, по сравнению с ним лошадь казалась не такой уж большой. Выросший в городе, Ботари так и не стал хорошим наездником, несмотря на кавалерийскую подготовку на службе у графа Петера. И все же, какими бы неловкими и резкими ни казались его движения, Ботари вполне справлялся со своим животным.

– Поедешь первым, сержант, – приказал граф. – Растягиваемся в цепочку, так чтобы только-только видеть друг друга. Никакого окучивания! Скачи по дороге, к плоской скале – ты это место знаешь – и жди нас там…

Ботари дернул поводья, ударил лошадь каблуками в бока и с топотом понесся вверх по лесной дороге.

Граф, несмотря на преклонный возраст, ловко взлетел в седло. Эстергази подал ему Грегора, и он посадил мальчика перед собой. Грегор – что удивительно – при виде лошадей заметно повеселел. Казалось, Петер вообще ничего не делал, но лошадь явно вознамерилась пуститься вскачь по дороге.

«Телепатия, – ошалело решила Корделия. – Они тут мутировали в телепатов, а меня никто не предупредил…» А может, это лошадь-телепатка?

– Скорее, женщина, дело за тобой! – нетерпеливо позвал граф.

Корделия отчаянно сунула