Железный Кулак

С этими играть они не стали, зашли по прямой, выбрав цели и маневрируя лишь в той мере, какая требовалась для безопасности, но впечатление создавалось такое, будто Нетопырки собрались протаранить неприятеля. Непрерывный огонь антиллесовских пушек слушил броню "колесника", как шелуху; Ведж с разгона пролетел сквозь тучу обломков и сморщился, услышав, как они барабанят по обшивке. Такое безумство и "крестокрылу" не проходило даром, а уж менее защищенному "жмурику" и подавно.

Диа свою добычу упустила, пилот увернулся в последнюю секунду, и его по широкой дуге унесло навстречу погоне. Два сигнала на радаре слились в один и одновременно погасли.

Впереди Нетопырок ждала четвертая волна. Ведж поискал взглядом Лорана, который предположительно должен был развернуться, собрать пилотов и вывести их из боя. Мордашка не подвел. Нетопырки последовали за ним, а за ними, сгорая от жажды мести, гнались потрепанные, но вполне боеспособные пилоты Куата.

Переодевшись в черный летный комбинезон, прихватив шлем и контроллер системы жизнеобеспечения, обнаруженные в шкафчике в пилотской раздевалке, Шалла пробиралась по подвесным мосткам над ангаром для ДИ-истребителей.

Вообще-то она собиралась забраться в спасательную капсулу, но по дороге к ним девушка набрела на интересную мысль. Отсюда - полный разных опасностей трехкилометровый путь обратно в ангар, отсюда - оставленный вдоль пути след в виде бесчувственных тел.

Отсюда же и ползание на четвереньках по мосткам. За пленкой магнитного поля Шалла видела свидетельства далекого сражения: зеленые сполохи и искорки вспышек.

Штурмовики из охраны верфей уже заинтересовались неожиданной активностью недостроенного корабля и сейчас потрошили эль-челнок, на котором прибыли диверсанты. Дверь в ангар охранялась, что, впрочем, было не важно, потому что Шалла туда не собиралась. Она скользнула в кабину ДИ-перехватчика, который стоял ближе всех к переборке и дальше всех от солдат. Привязываться она не стала, а сразу приступила к предполетной подготовке, которая заняла больше времени, потому что машина, видимо, принадлежала кому-то из старших офицеров - на ней обнаружился гипердрайв и усовершенствованное навигационное оборудование.

Похоже, все было в порядке, хотя, чтобы сказать наверняка, следовало завести двигатели, на что Шалла не решилась. Даже негромкое урчание репульсоров могло насторожить солдат.

Девушка привстала и высунулась из кабины. Достала оставшиеся детонаторы, активировала их и, хорошенько размахнувшись, забросила как можно дальше. Миниатюрные шарики ударились о борт эль-челнока.

Солдаты выпрямились, разворачиваясь в сторону звука, двое выглянули из люка.

– Что это?

– Ты и ты, зайдите с той стороны…

Шалла плюхнулась в кресло и загерметизировала кабину.

Взрывы прозвучали, когда она затягивала последний ремень, из-за челнока поднялся желто-оранжевый огненный гриб, челнок подпрыгнул, штурмовиков разметало по ангару, словно кукол. Перехватчик тоже тряхнуло, дважды - второй раз, когда сквозь защиту магнитного поля в вакуум вырвался пузырь воздуха.

Пока оглушенные солдаты мотали головами, стараясь прийти в себя, или проверяли, все ли в порядке с товарищами, Шалла завела двигатели и вывела "жмурик" из ангара. Снаружи она сразу же поменяла курс, одновременно набирая скорость.

Как и ожидалось, броня "Поцелуя бритвы" была усеяна обломками рабочих платформ и лесов, которых удерживала искусственная гравитация корабля. Гигантский "разрушитель" шел прочь из системы с максимальной скоростью, какую могли развить неопробованные двигатели.

Шалла перевела дыхание и понадеялась, что ее желудок переживет путешествие. И желательно вместе с ней самой, потому что ее импровизация, вероятнее всего, ведет прямо к гибели.

Девушка вела перехватчик впритирку к броне "звездного разрушителя", время от времени притворяясь случайным обломком.

На экране радаров она не должна была выглядеть подозрительно и необычно. Если она вызовет в стороннем наблюдателе желание взглянуть на себя пристальнее, обман моментально раскроется. И тогда один-единственный выстрел превратит ее в настоящие обломки. Шалла вцепилась в штурвал так, что побелели костяшки пальцев, и молилась, чтобы никто не обращал на нее внимания.