Силы Хаоса: Омнибус (ЛП)

Оторвав руку от раны в шее, Мардук уставился на алую жидкость на пальцах и ладони, наполняясь гневом. Кровь на перчатку начала булькать и вскипать, а глаза Мардука почернели, когда в него хлынула мощь варпа, питаемая жаждой крови и яростью воинов вокруг, сотрясая его тело потоками силы.

Ощутив нарастающую энергию, Буриас-Драк'шал упал на колени, сжав икону когтистыми руками и опустив голову. Из его ушей заструилась кровь, а руки задрожали, когда адские энергии понеслись по иконе, начавшей вибрировать и дымиться, в воздухе разлился едкий и сернистый запах.

Звуки стреляющего оружия и ревущие приказы Кол Бадара исчезли для Мардука, когда в него вошла ярость Владыки Черепов, он пытался сдержать непрерывным потоком проносящиеся по телу волны безумного гнева.

Его мускулы едва не разрывались от напряжения, вены набухли на шее и руках, Мардук пытался сохранить контрольная нахлынувшими на него кровожадными сущностями, умоляющими его ударить, безразличными к сущности жертвы, пока лилась кровь. В его венах громко стучала жизненная сила, вытесняя все другие звуки, а зрение скрыла красная пелена. Медленно, очень медленно, Несущий Слово овладевал потоком дьявольских сил, заставляя его подчиниться своей воле.

— Дарр'казар, Кхор'Рхакатх, Борр'мордхлал, Форгх'газз'ар, — говорил Мардук истинные имена, всплывающие перед его внутренним оком. Демонические голоса взревели от ненависти и гнева, когда он получил над ними власть, но это не волновало Первого Послушника, он продолжал изрекать приходящие к нему имена.

— Боргх'а'тетъ, Рхазазель, Скаман'дхор, Катхарр'бош, — произнес Мардук последние из пылавших огнем перед его внутренним взором имен. Он упал на колени и широко развел руки, запрокинув голову, Первый Послушник изрекал слова призыва и подчинения.

Тела Акхара, лежащее с пробитым черепом на полу, начало раздуваться, словно его внутренности резко расширились, как наполняемый газов воздушный шарик. Его герметично запечатанная броня терминатора стонала и трещала, угрожая взорваться, словно брошенная на горячие угли канистра прометиума. Тонкая как волос трещина появилась в центре нагрудника и начала быстро расширяться, пока с хлюпающим звуком рвущихся костей и сухожилий доспех не разорвался, словно лопнувшая раковина моллюска.

Бесформенный кровавый шар вылетел изнутри, шлепнувшись на бок рядом с изуродованным трупом. Покрытая венам кожа аморфной массы пульсировало и набухала, словно нечто пыталось вырваться наружу, а сам шар расширялся с каждой секундой.

Утробу прорвал клинок, чью словно выжженную огнем поверхность покрывали вырезанные мерцающие адские руны. Демон встал на когтистые ноги, кровавый мешок сползал с его кожи…

То был один из служителей Кхорна, пехотинец Владыки Бронзового Трона Черепов, чья плоть была цвета свернувшейся крови. Он выпрямилось из позиции новорожденного, когда сползли последние клочья утробы, и сделал глубокий вдох, первый в материальном измерении.

Его когтистые лапы были длинны и рябили от переплетающихся мускулов. Голова была вытянутой и звериной, а пламя ада горело в его полных ненависти змеиных глазах. В одной руке существо держало огромный клинок, и мгновение пьяно шаталось, привыкая к новому физическому телу. Руны на почерневшей поверхности адского клинка вспыхнули огнями преисподней, и когда демон застыл, мгновенно привыкнув к новообретенному телу и правилом материального измерения, он чихнул, выдохнув облако черного сернистого дыма.

А затем он взревел, запрокинув рогатую голову, адский звук вырвался из глубин мускулистой грудной клетки со всей яростью его бога. Демон плотно сжал адский клинок, дрожа от предвкушения резни, и злобными глазами осмотрел окружающих.

Он зарычал, сузив глаза, когда увидел одетых в красную броню Несущих Слово. А затем его взор уткнулся в глаза Буриаса-Драк'шала, и демон напряг мускулы, готовясь броситься на одержимого, руны на бронзовом цепном мече заблестели, словно раскаленная лава.

Выверенные слова Мардука ударили демона, словно раскаленные иглы, и он отшатнулся, с ненавистью посмотрев на Первого Послушника. Демон оскалился на призвавшего, но власть Мардука над ним была абсолютной, его воля сковала сущность сильнее любых цепей, хотя та и противилась этому всеми фибрами своего бытия, напрягая мускулы, она была бессильна.

Призыв потусторонних сущностей эфира всегда был рискованным делом, и обычно Мардук лишь умолял варп о помощи, тщательно подготовившись к ритуалу призыва. Малейшая ошибка, неправильно произнесенное слово или трещина в концентрации, привела бы к вечному проклятию и катастрофе, но сейчас награда стоила риска.

Восемь кровопускателей стояли над родившими их разорванными трупами. Восемь было священным числом Кровавого бога Кхорна, а их мускулы напряглись от еле сдерживаемого гнева, когда они ждали команды.

— Всё? — спросил Мардук, наполняя свой голос силой. — Идите.

Восемь низших демонов Кхорна разом бросились в коридор, словно спущенные с поводков бешеные собаки. Когда они ворвались в толпу генокрадов, то взревели от ярости, их адские клинки оставляли в воздухе пылающие дуги.

Ксеносы встретили демонов лицом к лицу, хватая и разрывая когтями тела из материи Хаоса, чужие скорость и сила противостояли дьявольской ярости служителей Бога резни и убийства.

Конечности Мардука все ещё дрожали от остаточной силы призыва, когда он развернулся и зашагал к Дариоку-Гренд'алю, почти закончившему работу с взрывной дверью.

Лающим приказом, полным отзвуком сущности Имматериума, Мардук приказал оскверненному магосу отступить, а затем ударил по двери ногой. От удара она погнулась, а следующий пинок обрушил её на землю.

Кровь ударила в голову Мардука, и он шагнул в проход, размахивая демоническим клинком, готовый ко всему.

На полу скрестив ноги сидела фигура в мантии, поднявшая голову, когда Первый Послушник ворвался в темную комнату.

Мардук в три шага подскочил к ней и схватил за шею, подняв на метра над полом, а затем ударил о стену.

— Скажи мне, что ты та, кого я ищу, и сможешь вновь вдохнуть, — сказал Мардук.

Ноги женщины бессильно бились в воздухе, когда Мардук присмотрелся к угловатому и безволосому лицу. Невральные имплантаты свисали с лысой головы, словно дикие украшения, а на лбу была выжжена печать Адептус Механикус размером с кулак, кожа вокруг ней сморщилось.

Она пыталась вздохнуть

— Говори, — приказал Мардук, — как тебя зовут, шавка!

— Дене, — раздался хриплый ответ.

Мардук ухмыльнулся. Покрытые сурьмой глаза женщины полезли из орбит, а пухлые губы скривились от мучительной хватки. Мардук разжал пальцы, и эксплоратор рухнула на пол у его ног.

— Я не знаю, кого ты ищешь, — хрипло простонала она, — но моё имя Дене, Эксплоратор Первого Класса Дене из Адептус Механикус, а ты предатель Империума.

— Ты даже не можешь себе представить, как я рад тебя найти, женщина, — сказал Мардук.

Эксплоратор Дене была плотной и коренастой. Её талия была широкой, а грудь тяжелой. Даже если бы Мардук больше разбирался в смертных или интересовался ими, он бы не смог определить её возраст, поскольку её сильно изменила омолаживающая хирургия.

Её тело было агментировано гораздо слабее, чем у Дариока, а имеющиеся имплантаты были почти незаметны. Обе руки были усилены механическими биониками, выполненными так, чтобы их механическая природа не бросалась сразу в глаза, а на спине был тонкий силовой источник, гораздо меньший, чем огромный генератор, который требовался Дариоку для серво-усилителей и тяжелого металлического каркаса.

Силовые кабели соединяли её рюкзак с громоздкими наручами, внутри которых находились инструменты. Невральные имплантаты позволяли задействовать их мыслью, включая лазерные резаки, информационные шприцы или силовые дрели.

Ей глаза широко раскрылись, когда в комнату вошел огромный Дариок-Гренд'аль.

— Дариок? — хрипло прошептала Дене. — Во имя благословенного Омниссии, это ты?