Перед бурей

– С Керрэйтоса.

Эта планета была в сорока парсеках от Корусканта.

Так же внезапно, как эта женщина вошла в его убежище, Люк вошел в ее разум, пытаясь понять, насколько она чувствует Силу. Если она владела Силой, это зондирование разума должно было вызвать рефлекс, отталкивающий его ментальное касание. Так было с каждым джедаем.

Его зондирование не встретило сопротивления. Ее разум был открыт, и отталкивающего рефлекса не произошло.

Но она как-то нашла его. И она не смогла бы сюда войти, если бы владела Силой хуже, чем он.

Люк удивленно спросил:

– Кто ты?

Она засмеялась.

– Я – Акейна из Фалланасси, адепт Белого Потока.

– Я никогда не слышал ни о твоем народе, ни о таком пути познания Силы.

Она улыбнулась.

– Я знаю. Ты не найдешь упоминаний о нас в записях времен Императора или Старой Республики. Заявлять права на территории и поднимать флаги – не наш путь. Но ты должен знать о нас. Это – одна из причин, по которым я здесь.

Он поднял брови.

– Если ваше существование – тайна, откуда я мог знать о вас?

– Твоя мать – одна из нас, Люк Скайуокер. Ты связан с нами через нее.

Люк давно уже не испытывал такого удивления.

– Моя мать? Но как…Что значит «одна из нас»? Лейя сказала мне, что наша мать мертва.

– Помнишь, Оби-Ван сказал тебе, что твой отец мертв?

– Ты хочешь сказать, что моя мать может быть жива?

Глаза Акейны стали печальными.

– Я не знаю. Кто видел ее смерть? Где ее могила? Я хотела бы ответить на твои вопросы, но я не знаю даже о судьбе моей собственной матери. Я была разлучена с моим народом много лет.

– Разлучена? Почему?

– Когда Империя пришла в мир, который мы считали своим домом, фалланасси улетели из него. Мы не хотели, чтобы наш дар служил злу и насилию. Я в то время была далеко от родного мира, а когда вернулась, там никого уже не было. Я не виню их за это. Я знаю, что они ждали меня так долго, как могли. Это было девятнадцать лет назад. Мне тогда было двадцать лет.

В голосе Люка послышалось подозрение:

– И ты не нашла их снова? Ты нашла меня.

– Фалланасси лучше умеют скрываться, чем ты, Люк Скайуокер. И что может сделать брошенное дитя во время войны, чтобы найти семью, которая не хочет быть найденной? Пока Императора не свергли, я боялась даже думать о них – я слишком боялась их предать. И даже после вашей победы я долго не могла ничего предпринять. Молодой женщине на Керрэйтосе трудно стать достаточно богатой, чтобы покинуть планету, тем более на собственном корабле.

Он встряхнул головой.

– Но сейчас ты их ищешь. И ты сказала, что моя мать могла быть с ними. Моя мать…Она была тайной для меня всю мою жизнь. Я не могу поверить, что ты знаешь что-то о ней. Я даже не знаю ее имени.

– Она могла взять себе другое имя. Многие из нас сделали так. Но до Исхода ее звали Нэйшира. Это звездное имя – знак высокой чести.

Он шепотом повторил:

– Нэйшира…

– Да. Люк, я знаю, что вместо воспоминаний о твоей матери внутри тебя пустота, и слабость там, где она могла бы сделать тебя сильнее.

– Да…

– Та же самая пустота и в моей жизни. Я пришла сюда, чтобы просить тебя пойти со мной и помочь найти мой народ, только так ты и я можем обрести целостность.

– Я не думаю, что когда-то имел в душе целостность. Куски моей жизни разбрасывало штормом до того, как я получал шанс собрать их вместе. Я был один, а потом нашел Лейю – мою сестру. Я был сиротой, а потом нашел Дарта Вейдера – моего отца.

Он грустно улыбнулся.

– Я был приемным сыном фермера, живущего на краю Галактики, рядом с пустотой. А потом появился учитель моего отца, и научил меня секретам Силы. У меня появился лазерный меч, появились и враги – сильнейшие люди в Галактике, которые хотели видеть меня мертвым.

Я не знаю, готов ли вновь попытаться собрать обломки моей жизни. Но ты права, я хочу узнать хоть что-то о своей матери.

Она сказала:

– Я знаю, что это большое потрясение для тебя. Но ты должен собрать обломки того, что ты есть.

Он покачал головой.

– Я не знаю, что я есть. Я не знаю даже, правда ли то, что ты говоришь.

– Тогда я скажу тебе то, в истинности чего ты уверен. Твой отец попал во власть Темной Стороны, и ты был вынужден сражаться с ним. Ты сам едва не потерял себя в Темной Стороне. Это должно сильно тяготить тебя – осознание того, что ты несешь в себе слабость твоего отца.

– Я прошел это испытание.

– А смог бы ты выжить без Лейи?

Люк не ответил. Акейна мягко сказала:

– Возможно, поэтому ты не можешь позволить себе любить без страха. Возможно, поэтому у тебя нет своих детей. Ты боишься повторить трагедию своей семьи в другом поколении. Ты боишься, что однажды будешь готов убить собственного сына, а он будет готов убить тебя.

– НЕТ!

– Ты боишься самого себя. И так боялся бы любой, кто прошел бы тот же путь. Те узы, которые связывают тебя со всеми ужасами эпохи Дарта Вейдера – тяжелейшее бремя. Разве не поэтому ты здесь? Ты можешь забыть Энакина Скайуокера, но Республика никогда не забудет Вейдера и его преступления.

Люк хрипло прошептал:

– Откуда ты это знаешь?

– Я многое знаю о тебе. Герой Восстания, мастер-джедай, защитник Республики. Даже на Керрэйтосе мы слышали эти истории.

Люк встряхнул головой.

– Нет. Не может быть. Я не говорил об этих страхах никому. Никому!

– Они написаны в твоих глазах и страшной тяжестью лежат в твоей душе. Но знай, Люк – твои способности к Силе унаследованы тобой не только от Энакина Скайуокера. Ты унаследовал Дар Света от своей матери. А твоя мать была из нашего народа. Поэтому твое сердце говорит тебе, что ты должен пойти со мной.

Их глаза встретились. Люк почувствовал, что ее взгляд, как свет, проникает в темные глубины его души. Ее слова обезоружили его, открыли его душу. Но при этом он чувствовал странное чувство безопасности. Акейна сказала:

– Проверь меня, если хочешь.

– Нет, в этом нет необходимости.

– Я могу подождать здесь, если ты хочешь вернуться на Йавин, чтобы собрать снаряжение для проверки. Но и оно ничего тебе не покажет. Белый Поток – это не та Сила, которую ты знаешь. Я могу научить тебя тому, что умею.

– Ты берешь на себя трудное дело.

– Я знаю. Ты пойдешь со мной, Люк Скайуокер?

Он покачал головой.

– Я не знаю. Я сначала должен кое-кому сообщить.

– Лейе.

– Да. Или есть причины этого не делать?

Она улыбнулась.

– Нет причин этого не делать. Ты сказал, что нет необходимости проверять меня, но этот вопрос…

Люк согласился.

– Ты права. Если бы ты сказала, что нельзя никому рассказывать, я мог бы тебя подозревать. Но я спросил по другой причине. У меня совсем нет воспоминаний о моей матери. У Лейи есть, но совсем чуть-чуть – не более чем проблески

– Я уверена, что у нее сохранилось больше воспоминаний.

– Возможно. Но ты уже сказала мне достаточно, чтобы открыть любую закрытую дверь, прозондировать ее разум с большим успехом, чем раньше. И найти еще несколько воспоминаний будет большим успехом. Если ты сможешь сказать мне больше…

Акейна улыбнулась.

– Прости, но пятнадцать лет назад мы еще слишком мало знали о тебе. Если бы я знала тогда, какую роль ты играешь в Восстании, я бы постаралась узнать больше.

Он засмеялся.

– Ты подождешь здесь, пока я увижусь с Лейей?

– Конечно. Я очень долго ждала этой встречи, и могу подождать еще немного.

Надев летный костюм, Люк почувствовал странное ощущение одновременно свободы и какого-то ограничения. Его Е-истребитель покрылся толстым слоем известковой пыли и выглядел как странная скульптура.

– R7, выйти из режима ожидания.

Несколько огоньков загорелись на корпусе и лицевых панелях астродроида. Через пару секунд он пискнул, ожидая указаний.

– Подготоваить корабль к полету.

Люк, отдав распоряжение дроиду, решил сам провести предполетный осмотр истребителя. R7 тревожно засвистел.