Обрывок рисовой бумаги

Горячий месяц Нару-хити, Огненной обезьяны, сменял прошедший месяц Обезьяны Водной.

Шафранные деревья устали ронять лепестки. От буйства оранжевой метели остались лишь запоздавшие лепестки-снежинки, летящие по свежему весеннему ветру.

Хёгу-шангер молча смотрел в широкое окно дома Вел-мё.

Канджао наступил неожиданно. Не в блеске праздничных огней, не в танцах и пирах, не в ритуалах, проводимых Тидайосу-шангером Тяу-Лин, не в поздравлениях от глав шести дэйзаку.

Он пришел из далекого прошлого, сквозь тысячелетие он пронес с собой запах пыли дорог и тлен смерти, он принес с собой нежданное преображение, спокойное смирение и иную жизнь.

Планы жизни унес холодный северный ветер, но сама жизнь осталась.

Хоть и совсем иначе, чем желалось.

Как странно.

- Цена уплачена, - повторил Любимый Ученик, - Господин грядет.

Он встал на колени перед застывшим в изумлении Янни и глубоко поклонился. Выбритая тонзура Вал-мё коснулась запыленных ботинок сен-шангера.

- Девочка успела правильно провести ритуал. Господин Лянми грядет, - голос Вал-мё был глух.

Янни вытянул перед собой руку. Он с ненавистью и страхом смотрел на нее, как на змею обнаруженную в постели. Дрожащие пальцы разжались. На ладони лежал обрывок желтой рисовой бумаги.

Черты лица сен-шангера сминались и плыли, словно отражение в озерной глади под холодным северным ветром.

- Но… это невозможно, - прошептал Хёгу-шангер Чженси, с ужасом глядя на преображение Янни.

Он запнулся, и прошептал совсем тихо:

- Девочка? Это невозможно.

- Правда? - улыбнулся ему Господин Лянми.

Ноги отказались держать Чженси и он рухнул в кресло.

Теперь он Любимый Ученик Господина Лянми?

Как неожиданно.

Достав из воздуха тонкую кисточку и лаковую тушечницу, Господин Лянми двумя быстрыми взмахами начертал на клочке бумаги свое новое имя.

Затем глубоко вздохнул, наслаждаясь терпким запахом весны и шафранных листьев.

Он снова существует.

Как восхитительно.

2003 год