Спроси у Ясеня [= Причастных убивают дважды]

— Понятно, — вклинилась я наконец, — но это не ответ на мой вопрос.

— А ты погоди, — сказал Сергей, — я же лекцию читаю и просил не перебивать. Вопрос очень серьезный. Принципиальный вопрос. Так вот.

В математике существует такое понятие — асимптота. Прямая линия, к которой бесконечно приближается кривая некой зависимости. И в природе, в реальной жизни, есть очень много асимптотических процессов. Полное отсутствие убийств — это и есть асимптота, нулевая отметка, ось координат, мы никогда ее не пересечем. Но бесконечно приближаться к цели не только можем, но и должны. Пока же стремление рвануть к нулю по прямой вызывало либо жуткие колебания по синусоиде, либо вообще пугающе быстрый взлет по экспоненте — вперед и вверх, к концу света…

— Серега, — сказала я ему, — какой же ты зануда! Тебя спросили, как поживаешь, а ты и впрямь рассказывать начал.

— Сейчас обижусь, — надулся он, на самом деле едва скрывая улыбку. — Это же гениальная концепция.

— Все гениальное — просто, — подколола я. — А у тебя какая-то заумь пошла.

— Ну, это просто ты очень-очень глупая девочка.

Примерно так и закончился тот исторический разговор. Потом мы стали целоваться, потом я вспомнила, что кое-чего мне еще нельзя, а вот сигарету и фужер коньяку — запросто. И меня это порадовало. Представляешь, порадовало! Хотя еще полчаса назад жить не хотелось. Так что я, кроме шуток, наш разговор историческим назвала. И помню его до сих пор. И верю в эту его концепцию. По одной простой причине: мне тогда сразу — понимаешь, сразу — расхотелось убивать.

Вот только, к сожалению, не навсегда. Но это уже о другом. Состояние мое быстро улучшалось. И физическое, и моральное. Уже через неделю я начала активно работать, а приблизительно через месяц Сергей вдруг спросил:

— Помнишь, я говорил тебе о секрете молодости Фернандо Базотти? Для тебя настало время узнать эту тайну. Послезавтра мы полетим в Непал на встречу с великим гуру свами Шактивенандой. Он вызывает нас, точнее — тебя.

— Меня?

— Конечно, тебя, я-то уже прошел у него курс обучения.

— Обучения чему?

— Полному контролю над собой.

— Более полного, чем в карате, я не знаю.

— А я уже знаю, — сказал Сергей. — И ты узнаешь. Просто я не могу тебе ничего говорить раньше времени. Это помешает. У гуру своя очень сложная методика. К нему нельзя приехать когда вздумается, нельзя приехать, не зная ничего или, наоборот, зная слишком много. Важна каждая мелочь.

— Слушай, ты что, относишься всерьез ко всей этой магии? — спросила я, откровенно удивляясь. — Ты же мне сам объяснял, что всех тантристов и кришнаитов придумали для нас товарищи из Пятого главного управления КГБ, чтобы от классовой борьбы отвлекать.

— Ну, во-первых, их не придумали, тантристы и кришнаиты еще до того были, КГБ просто наводнил страну недоброкачественной информацией по эзотерике, психологии, оккультизму. А во-вторых, ты путаешь Божий дар с яичницей, то есть восточные духовные практики с черной магией. Действительно, из-за этих гэбэшных штучек у нас каша в голове. А меж тем Шактивенанда владеет просто блестящей методикой, дающей яркие практические результаты. Внешний вид Дедушки — лучшее тому подтверждение. И ни в каких богов верить не надо, надо просто серьезно отнестись к своему здоровью.

— Погоди, — возразила я, — но ведь любое средство помогает, только если в него верить или, как ты говоришь, серьезно к нему относиться. А мне бормотать эти тантры-шмантры просто смешно.

— Здесь другой случай, — терпеливо объяснил Сергей. — Никаких мантр бормотать не придется. И потом я же сказал: серьезно отнестись к своему здоровью, а не к методике. Над методикой можешь хохотать и издеваться сколько тебе угодно. Вот только вряд ли удастся, — добавил он после паузы.

И оказался, как всегда, прав. Мне стало не до смеха, когда я увидела Шактивенанду, а тем более когда осталась с ним наедине.

До Катманду мы летели. Через Ташкент. До Бхактапура ехали автобусом, а дальше шли пешком. Мне показалось, километров двадцать. Поднимались все выше и выше. Уже без всяких приборов можно было почувствовать, что воздух здесь сильно разреженный. Вспоминался Афган. Подумалось вдруг совершенно некстати, что «вертушка» на такой высоте не смогла бы зависнуть и даже резкий маневр при внезапном обстреле было бы нелегко совершить. А вот на тех уступах хорошо поставить парочку пулеметов и, если грамотно рассчитать, пожалуй, можно с двух стволов полностью перекрыть выход из ущелья… В общем, когда раздался грохот, я крикнула Сергею: «Ложись!», и он мгновенно подчинился. Все, кто хоть раз был на войне, такую команду выполняют, не думая. Мы залегли по разные стороны от дороги и, вжавшись в камни, слушали тишину. Грохот прекратился так же внезапно, как и начался. Потом нам было и смешно, и стыдно. Хорошо, что никто не видел. Наверно, это был просто камнепад, эхо далекого обвала где-нибудь высоко в горах.

А уже в двух шагах от конечной точки маршрута Сергей вдруг решил предупредить меня:

— Послушай, ты останешься с гуру один на один, и, честно говоря, я не знаю, что он будет с тобой делать. У него ведь каждый раз все по-новому. Может, потом тебе не захочется рассказывать даже мне, что там между вами было, ты только помни: что бы он ни делал — все правильно, так и надо, все — для тебя, для твоего блага. Помни об этом.

— Он меня трахнет, что ли? — поинтересовалась я со всей присущей мне прямотой.

— Возможно, — сказал Сергей, — но это как раз не самое главное…

— То есть как?! — обалдела я. — И ты не будешь ревновать?

— К Шактивенанде нельзя ревновать. Помнишь, я говорил, Причастный к Причастному… А гуру «причастнее» всех нас вместе взятых. Ты это поймешь.

Я думала, что уже давно ничему не способна удивляться, но тут Сергей по-настоящему заинтриговал меня.

Хижина гуру лепилась на крутом склоне, как птичье гнездо. Уму непостижимо, кто и как соорудил этот дом. Я снова вспомнила о «вертушках», которые не могли бы здесь зависнуть — только теперь уже в мирных, строительных целях. Кстати, для водопровода с совершенно современной сантехникой использовался взятый в плен родник в глубине пещеры, а электроэнергию гуру получал от солнечных батарей, коими выложена была вся крыша его данной сакли, но я бы совершенно не удивилась, узнав, что для надежности глубоко в скальную толщу вмонтирован еще и небольшой атомный генератор. В жилище Шаквананды изящнейшим образом сплелись разные времена.