Аутист

— Вы не верите?

— Во что, любезный?

— В то, что можно воскреснуть в сети?

— Ээээ… Я должен смеяться?

— Знаете, я ведь раньше много думал об этом. Надеялся, что такое может произойти. Наверное, поэтому и занимаюсь сейчас тем, чем занимаюсь.

Он рассеянно попрощался с Тарасом и вернулся к монитору. Видимо, отправился искать новые подтверждения цифровому бессмертию.

Сворачивая на Моховую, Тарас то и дело поглядывал на Навигатор. В уголке его бледно-зеленого экрана мерцал циферблат, отмерявший время до часа X. Осталось пятнадцать минут. Уже четырнадцать. Тарас представлял, как наглая морда бродит кругами по коридору и продумывает план мести, если хозяин не прибудет во время. Оставалось надеяться, что дело обойдется разорванным в клочья рулоном туалетной бумаге или выпотрошенной корзиной грязного белья.

Чих появился в жизни Тараса четыре года назад. Как раз перед разводом. Вика притащила писклявый комок размером с хомячка от кого-то из своих друзей, и с этого момента ее, теперь уже бывший, муж оказался втянутым в жестокую войну за право считаться в доме хозяином. Причем, с самого начала преимущество было не на его стороне. Белая пушистая бестия умело притворялась ангелом, чем вызывала в окружающих маниакальное желание пускать слюни и целовать ее в коричневый нос.

На перекрестке Васильевского спуска и Московской набережной черная коробка старого Шевроле Тахоэ рванула на едва загоревшийся красный свет. Люди как люди, только дорожные пробки их сильно испортили, философски усмехнулся Тарас, заметив отчаянный маневр в зеркало заднего вида. Маму родную переедут, лишь бы пяти минут не ждать. Он снова посмотрел на часы.

Без одиннадцати четыре.

Тарас протяжно вздохнул, и обогнал неторопливый «миник» с юным созданием за рулем. Неугомонная Шевроле, воспользовавшись случаем, последовала за ним. Кто знает, может, у владельца Тахоэ тоже есть дома пес, который, стоит его не выгулять, превращает квартиру в Мамаев курган? Хотя, никакие подвиги террориста не шли в сравнение с привычкой метить спинку широкого ярко-оранжевого дивана — спального места Тараса. Если такое случалось, а случалось оно не реже, чем раз в две недели, то приходилось доставать спальник и устраиваться на полу. Пока из велюровой обивки не выветрится запах мочи.

Спасти диван могла только закрытая на замок дверь комнаты. Но замка-то у двери как раз и не было. Все четыре года Тарас убеждал себя совершить подвиг на благо собственного имущества — врезать нормальную ручку с защелкой, да что-то пока безрезультатно. Подвиг каждый раз откладывался до очередной субботы, а на защиту многострадального велюра вставал потасканный клетчатый шарф. Если привязать один его конец к расхлябанной дверной ручке, а другой — к спинке тяжелого деревянного стула, то появлялся шанс, что хвостатый пакостник сделает свое зловонное дело где-нибудь в другом месте.

Во дворе дома на улице Костикова Тарас был без двух четыре. Он загнал своего зверя в подземный гараж, заглушил мотор и повернулся, чтобы идти к лифту.

— Эй, мужик!

Не дожидаясь вопроса, Тарас потянулся за зажигалкой. Фраза «Эй, мужик!» в подземном гараже обычно имеет продолжение «Закурить не найдется?» Но на этот раз он ошибся.

Кулак, встретивший челюсть Тараса, принадлежал грузному парню, чья мама, очевидно, согрешила с большой обезьяной. Тяжелый лоб, плоский нос и маленькие глазки могли бы подсказать антропологам, где искать исчезнувшее звено в цепочки эволюции.

Тараса отбросило на байк. Оказавшись на широком кожаном сиденье, он попытался наладить контакт с отпрыском гамадрила.

— Я забыл вернуть тебе бабки или увел жену?

— Остряк, мля, — Прокомментировал кто-то из-за спины его реплику.

Нападавших было двое. Оба квадратные, коротко стриженные, одетые в темные пиджаки, из-под которых выглядывали черные рубахи с мелким рисунком. Как ни странно, громилы смотрелись даже стильно, и одновременно походили друг на друга, точно Тра-ля-ля на Тру-ля-ля. Тарас решил, что будет называть первого Тра-ля-ля.

Похоже, разговаривать близнецы-братья не собирались. Тра-ля-ла потянулся к Тарасу, чтобы снять его с сиденья, но тот уже успел подготовиться к продолжению банкета. Он нырнул под руку бандита и оказался у него за спиной. Короткий обмен ударами сравнял счет. Сын большой обезьяны ненадолго выбыл из игры, харкая кровью в углу. Зато ему на смену подоспел Тру-ля-ля.

Тарас с тоской покрутил головой. Бежать он не мог. Нападавшие преграждали ему путь к выходу. Обычно в это время в гараж на своем мерседесе заруливал калмык с третьего этажа. Он держал пару ресторанов на Мясницкой и после четырех заезжал домой отдохнуть. Но на этот раз его автомобиль уже стоял на месте. То есть на помощь надеяться не приходилось.

Короткий удар Тру-ля-ля пришелся в бок. Низкие своды подвала отразили чавкающий звук. Громила удивленно уставился на свою руку. Его квадратный кулак покрывал ровный слой фарша из лопнувшего пакета.

— Это че? — оторопело спросил он.

— Мясо, — Грустно ответил Тарас.

Он глянул на карман и понял, что остался без котлет. Пока Тру-ля-ля размышлял, чье мясо испачкало ему кулак, его или наглого байкера, Тарас зачерпнул горсть фарша и, словно комком снега, запустил в физиономию громилы.

Расчет был прост: пока тот отплевывается, он успеет прорваться к лифту. Однако надежды не оправдались. Красно-коричневый блин, ударив в лоб противника, не смог отвлечь Тру-ля-ля, зато привел его в состояние быка, укушенного в глаз подлым слепнем.

Громила взревел, ринулся к Тарасу, и меньше чем через минуту тот лежал на пыльном полу, пытаясь закрыть голову руками. А Тру-ля-ля с Тра-ля-ля азартно отрабатывали на нем форвардский удар.

— Кончай, Сыч, мы не мочить его пришли. Поучили и ладно. — Услышал Тарас сквозь ровный шум Ниагарского водопада.

— Ладно, мля, пусть живет.

Проходя мимо байка, Сыч пнул мерцающее крыло, а затем коротко ткнул локтем в зеркало. Послышался хруст. Это было хромированное зеркало от Харлея девяносто второго года выпуска. Особый повод для гордости предыдущего владельца мотоцикла.

Тарас застонал. Но на этом показательное выступление близнецов не закончилось. Тру-ля-ля деловито расстегнул ширинку и, довольно кряхтя, помочился на байк.

Перед тем как окончательно уйти в астрал Тарас успел подумать, что сегодня он, как назло, забыл зафиксировать шарфом дверь.

Глава 4

Пистолет системы «Макаров» лежал на кухонном столе, поблескивая растительным орнаментом. Листики и завитушки охватывали металлический корпус, сбегаясь к лаконичной надписи на левой стороне: «Подполковнику Аршинову С.Е. от министра обороны РФ Грачева П.С.» Фил косился на оружие, точно на задремавшего ядовитого гада. Стоит зазеваться, и он цапнет тебя за руку.

— Господи, ну почему? — Слова подполковника Аршинова, сказанные в сложенные лодочкой ладони, прозвучали глухо. Он сидел боком к Филу, уперев локти в колени и спрятав в руки раскрасневшиеся лицо.

Пистолет, найденный у Насти, оказался наградным оружием ее отца. Подарок министра обороны хранился в маленьком сейфе в родительской спальне. Для надежности, Наталья Алексеевна положила огнестрельное подношение в жестяную банку из-под датского печенья Bicka. Только это не помогло. Настя стянула ключ из отцовской тумбочки и заменила «макаров» тяжелым пресс-папье в виде прозрачной полусферы с миниатюрным Карловым мостом внутри.

К счастью, от выпущенной пистолетом пули пострадали лишь настенные часы. Глуповатая царевна лягушка с электронным циферблатом на брюхе рухнула со стены, потеряв корону и батарейки. На том месте, где висело зеленое земноводное, теперь чернела аккуратная дырочка.

— Почему? А? Почему она так? — В сотый раз спрашивал Фила потерянный отец. Он примчался домой через пятнадцать минут после звонка Натальи Алексеевны. Высокий мужчина за пятьдесят с пышными посеребренными усами, почти не тронутыми морщинами лбом, гордым разворотом плеч и, точно вырезанным из гранита, подбородком, смотрел на парня глазами побитого спаниеля. Жена отставного военного вместе с приехавшими по вызову врачами сейчас суетилась возле дочери. Из Москвы к Аршиновым уже неслись мать и родная сестра отца семейства — теперь Настя ни на минуту не останется одна. Даже в туалет найдется, кому ее отвести.