Дело об убийстве, или Отель «У погибшего альпиниста»

ноги, глядел на меня снизу вверх и молчал. Это продолжалось так долго, что у меня заныла шея. Как это он может оставаться в такой нелепой позе? В поясницу ему вступило, что ли?.. Наконец он произнес:

- Вспомнил. Видел раньше. Тогда не знал, что Олаф Андварафорс.

- А где вы его видели раньше? - спросил я.

- Там. - Он, не разгибаясь, махнул рукой куда-то за окно. - Это не есть главное.

Вдруг он разогнулся и заковылял по комнате, смешно вертя головой. Я весь подобрался, не спуская с него глаз. Он явно искал что-то, и я уже догадывался - что именно..

- Олаф Андварафорс умер не здесь? - спросил он, останавливаясь передо мною.

- Почему вы так думаете? - спросил я.

- Я не думаю. Я сделал вопрос.

- Вы что-нибудь ищете?

- Олаф Андварафорс имел предмет, - сказал он. - Где?

- Вы ищете чемодан? - спросил я, - Вы за ним приехали?

- Где он? - повторил Луарвик.

- Чемодан у меня, - сказал я.

- Это хорошо, - похвалил он. - Я хочу иметь его здесь. Принесите.

Я пропустил мимо ушей его тон и сказал:

- Я мог бы отдать вам чемодан, но сначала вы должны ответить на мои вопросы.

- Зачем? - с огромным изумлением спросил он. - Зачем снова вопросы?

- А затем, - терпеливо ответил я, - что вы получите чемодан только в том случае, если из ваших ответов станет ясно, что вы имеете на него право.

- Не понимаю, - сказал он.

- Я не знаю, - сказал я, - ваш это чемодан или нет. Если он ваш, если Олаф привез его для вас, докажите это. Тогда я его вам отдам.

Глаза у него разъехались и снова съехались на переносице.

- Не надо, - сказал он. - Не хочу. Устал. Пойдем.

Несколько озадаченный, я вышел вслед за ним из номера. Воздух в коридоре показался на удивление свежим и чистым. Откуда в номере эта аптечная вонь? Может быть, там и раньше было что-то разлито, только при открытом окне не чувствовалось? Я запер дверь. Пока я ходил к себе за клеем и бумагой и занимался опечатыванием, Луарвик оставался на месте, погруженный, казалось, в глубокую задумчивость.

- Ну что? - спросил я. - Вы будете отвечать на вопросы?

- Нет, - решительно ответил он. - Не хочу вопросов. Хочу лежать. Где можно лежать?

- Ступайте в свою комнату, - вяло сказал я. Мною овладела апатия. Вдруг зверски разболелась голова. Потянуло лечь, расслабиться, закрыть глаза. Все это нелепое, ни на что не похожее, уродливо-бессмысленное дело словно бы воплотилось в нелепом, ни на кого не похожем, уродливо-бессмысленном Луарвике Л. Луарвике.

Мы спустились в холл, и он проковылял к себе в комнату, а я сел в кресло, вытянулся и, наконец, закрыл глаза. Где-то шумело море, играла громкая неразборчивая музыка, приплывали и уплывали какие-то туманные пятна. Во рту было такое ощущение, как будто я много часов подряд жевал сырое сукно. Потом кто-то обнюхал мне ухо мокрым носом, и тяжелая голова Леля дружески прижалась к моему колену.

13

Наверное, мне все-таки удалось вздремнуть минут пятнадцать, а больше дремать мне не дал Лель. Он