Алая Завеса

Внутри было темно и смердело холодом. Наверняка, именно этим поездом никто давно не пользовался и он был списан. Для чего же он здесь стоит?

Юлиан осмотрелся и направился к двери в другой вагон, но, едва стоило открыть её, как за ней появился неожиданный сюрприз по имени Якоб Сорвенгер.

— Напрасно ты это сделал, — издевательским тоном проговорил Сорвенгер и щёлкнул пальцами, после чего со всем сторон зажёгся свет.

— Вам не запугать меня!

— Мне этого и не требуется. Будь моя воля, я растоптал бы тебя прямо на месте, но не мне твою судьбу решать. К сожалению, она в руках графа Акрура.

В это время поезд загудел, тронулся и отправился в путь. Никакого машиниста тут и в помине не было. В поезде находились только Юлиан и Сорвенгер и больше никого. Поезд управлял собой сам.

— Скуэйн знает, что именно этот поезд ведёт к Молтемберу, — сказал Юлиан. — Она может набрать отряд и…

— Не может. Этот поезд может принять только того, кого захочет граф Акрур. У него мало сил, но я его сила и воля и, по сути, я веду поезд.

Не получится. Юлиан догадывался о чём-то таком. Не мог Молтембер быть таким неосмотрительным. Не мог и Сорвенгер, и он это доказал.

— Другим способом никому и никогда не найти графа Акрура, — продолжил продажный прокурор. — Только при помощи этого поезда, только при его разрешении. Забавную штуку он придумал, не правда ли?

— Запомню на всякий случай, — съязвил Юлиан, но Сорвенгер этого совсем не оценил.

Поезд меж тем набирал всё больше и больше скорости и она вскоре стала просто какой-то невероятной.

— Если Скуэйн не придёт за тобой, то у тебя уже никогда не будет всякого случая. Граф Акрур не столь добр как я. Он не станет тратить время на одну какую-то несчастную жизнь. Ты же согласен с тем, что ты невероятно жалок?

— Быть может я и жалок, но на моей стороне правда.

— Какие громкие слова. От всех вас я регулярно слышу только слова, но не вижу никаких действий. Это только показывает вашу слабость. Особенно сильно я вспоминаю эти слова, когда вспоминаю славный Департамент и его славных присяжных. Я провёл в их компании всего несколько заседаний, но меня уже успело пару раз стошнить. Они бесконечно говорят одно и тоже, но ни капли не продвигаются по нужному делу. То ли не хотят, то ли попросту не умеют. Когда Скуэйн пыталась выдвинуть какую-нибудь более-менее стоящую мысль, они едва ли не пальцем у виска крутили, намекая на то, какая она странная.

— Вы имеете в виду, что она умна?

— Отчего же нет? — удивился Сорвенгер.

— Она поверила в то, что это я убил Грао Дюкса! Это же было столь нелепо…

— Нелепо, но я умею убеждать. Приводить нужные доводы, правильность которых весьма сложно опровергнуть. Даже она прогнулась под моим гнётом, хотя я её за это не виню.

— Она разрушала мою репутацию день ото дня, — вспомнил Юлиан. — Она практически уничтожила мою личность, и я её за это практически возненавидел. И теперь вы утверждаете, что всё это затеяли вы?

— Да. А Скуэйн лишь грамотно выполняла указания, которые я незримо подавал ей.

— Она не могла, — пробормотал Юлиан. — Она должна была обо всём догадаться… Должна была изобличить вас. Я много раз слышал её слова и очень часто они были верны. Инспектор Глесон рассказал мне, сколь лихо она навела его на мысль о Роковых Часах…

— Увы, без моего участия. Тут они справились сами.

За окнами не было видно совершенно ничего, только кромешную темноту. На какой скорости они сейчас ехали — Юлиан понятия не имел. Но столь быстро он не передвигался даже во снах.

— Если бы Скуэйн хотела бы меня спасти, она спасла бы меня, — сказал Юлиан. — Она смогла бы найти способ, я уверен. Но ей наплевать на меня и Пенелопу, она будет ждать до самого конца. Она не хочет рисковать. Ей дорога только она сама.

— Есть в этих словах доля правды. Но пока мы только проверяем. Если не получится, ставки повысятся. И тогда уже и она дрогнет. Будь в этом уверен. Ради возвращения граф Акрур пойдёт до конца. Ради его возвращения и я пойду до конца.

— Какое низменное желание.

— Мы обсуждали это не раз. Тебе ещё предстоит понять, что важно, а что нет.

— А что вы сделаете, если Молтемберу всё же удастся освободиться? — поинтересовался Юлиан. — С чего начнёте?

— Я бы бы глупцом, если бы посвятил тебя в наши планы. Наверняка, ты думаешь, что мы настолько злы, что будем просто-напросто убивать всех подряд, потому что это якобы принесёт нам удовольствие. Но это из-за того, что ты считаешь нас за злодеем и в одночасье тебя не убедить. Нет — граф Акрур не злодей. Он творитель нового мира. Он пытался сделать это тогда, а сейчас он не будет пытаться. Сейчас он просто сделает. Тебе ещё рано знать, как. Но, если вдруг он захочет с тобой поговорить лично, сочти это за честь и спроси. Хуже тебе уже не будет.

— Спрошу, — уверенно сказал Юлиан.

— А мы уже приближаемся, — сказал Сорвенгер, посмотрев на наручные часы.

— Так быстро? — удивился Юлиан. — Мы же только сели!

— Прошло уже четыре часа. Кое-где время идёт по другому. Но не время вдаваться в подробности.

Юлиан ещё раз посмотрел в окно, но увидел там опять же темноту. Ни единого признака света.

Поезд постепенно начал сбавлять скорость и уже через пару минут остановился.

— Весьма приятная поезда, мистер Мерлин, — учтиво сообщил Сорвенгер. — Вы были довольны моим обществом? Общением непосредственно со мной, а не с той маской, которую ты лицезрел несколько месяцев?

— Вы мне и тогда не нравились. А теперь не нравитесь ещё больше. Так что думайте сами.

— Ожидаемо и предсказуемо.

Сорвенгер щёлкнул пальцами руки и двери вагона отворились. Только тогда Юлиан наконец смог разгляеть какие-то очертания снаружи. Только совершенно не мог понять, какие именно.

— Мы приехали, — торжественно сообщил Сорвенгер и выпрыгнул наружу.

То же самое пришлось проделать и Юлиану. Он словно ощутил, насолько холодная здесь была земля. И даже ботинки не спасали от этого холода. Внутри земли находился вечно холодный ледник и источал оттуда ледяной пар. Ничего более убедительно Юлиан придумать не мог. Не до фантазии сейчас было.

— Где мы? — спросил Юлиан, едва осмотревшись, но так и не успев ничего понять.

— Это не важно, — сказал Сорвенгер и в его голосе Юлиан почуствовал какую-то таинственность.

В этот момент со всех сторон зажглись факелы и Юлиан наконец-то смог определить, что они находятся в каком-то каменном подвале, стены которого были украшены зловещими статуями драконьих голов. Но они были столь ужасны, что на их фоне Драго казался милейшим созданием на земле, а драконы из сказок, которые Юлиан слышал в детстве, выглядели не более чем клоунами в цирке.

Лица их были перекошены, у кого-то глаз было больше чем нужно и сказать по их поводу можно было только одно — это драконы-мутанты.

Через пару секунд Сорвенгер невольно упал на колени, словно что-то зловещее скосило его и заставило потерять силы. Та же самая участь пришлась и на долю Юлиана — он что есть мочи схватился руками за голову, будто бы её проткнули тысячи тонких иголок. Тело выворачивало на изнанку и создавалось впечатление, что Юлиан теряет что-то важное.

Он умирает?

— Это необходимый ритуал, — сообщил Сорвенгер, едва только почуствовал, что боль начинает его покидать. — Все мы должны принести какую-то жертву для того, чтобы увидиться с господином. Даже я.

— Что случилось? — спросил Юлиан, с трудом сдерживая порыв тошноты.

— Мы на время потеряли большую часть своей силы. Граф Акрур не может так рисковать. Никто не придёт к нему во всеоружии.

— Но люди без Проксимы умирают! — недовольно проговорил Юлиан.

— Умирают, но не сразу, — поведал Сорвенгер. — До тех пор, пока это случится, сила вернётся к нам обратно.

Он прикоснулся рукой к одной их драконьих голов и начал бормотать какие-то странные заклинания, которые доселе слышать Юлиану не приходилось.

Каменные стены начали расступаться, а свет становился только ярче. Юлиан поднял глаза наверх и увидел ночное небо, украшенное полной луной. Луна так велика, как никогда. Каменные стены постепенно трансформировались в лестницу, а это означало, что проход открыт.