Алая Завеса

— Девчонка здесь? — обратился Молтембер к Сорвенгеру. — Предлагаю начать с неё. Кто осмелится её убить?

— Нет, — вдруг задрожала нижняя губа Юлиана. — Только не она. Умоляю, не трогайте её! Убейте меня!

— Она первая здесь оказалась, — безжалостно проговорил Молтембер. — Ей же первой и умирать. Ну так кто? Кто осмелится убить девчонку? У всех кишка тонка? Все вдруг стали жалостливы? Якоб, ты тоже настолько слаб, что у тебя не поднимается рука?

Все вокруг молчали.

— Что ж. Тогда я исполню приговор сам.

Теперь его лицо уже не изображало никакой радости. Он вытащил из-под плаща длинный блестящий кинжал и окинул его своим взглядом.

Что вообще Молтембер собирается вернуть из Эрхары? Он здесь, во плоти, живой и невредимый. Он вполне силён физически, а душа ему и не нужна.

Верфольфы толкнули плачущую Пенелопу прямо в руки Молтембера, не обращая никакого внимания на истошный и отчаянный крик Юлиана.

— Любовь погубит тебя, юный Монроук, — сказал Юлиан, сжимая одной рукой Пенелопу, а другой рукой кинжал. — Меня же погубила. А ты не хочешь повторить мою судьбу.

Юлиан кинулся прямо на встречу Молтемберу, желая хоть как-то предотвратить его план, но уже через половину секунд вервольфы его сзади, и, больно сжав, не желали отпускать.

Мир замер. Какие-либо звуки перестали иметь для Юлиана смысл. Всё перестало иметь для него смысл, даже он сам. Его сердце вот-вот вырвут из груди, потом обратят в лёд и разобьют на мелкие кусочки. И тогда он не повторит судьбу Молтембера. Тогда он станет ещё хуже, чем он. Юлиану не будет никого жаль. Он не сломается, он лишится души.

Но, прежде чем Молтембер нанёс роковой удар, его самого что-то отвлекло. Словно что-то ударило сзади заставило сменить гримасу на только что испытавшую какой-то шок. Он получил ещё один удар сзади, после чего кинжал упал из его рук, а сам он подкосился на одно колено.

Сзади, с окровавленным мечом и безжалостным лицом стояла Ривальда Скуэйн. Казалось, что она и наслаждается смертью бывшего любовника, и тоскует по этому факту.

— Как ты оказалась здесь? — яростно спросил Сорвенгер. — Ты должна была приехать сюда на поезде и потерять все свои силы! Как ты узнала, где находится это место?

Пенелопа, освободившись от захватов Молтмбера, сама подкосилась и упала возле его уже бездыханного тела. Только вот она дышала и не собиралась это прекращать.

— Ты слишком увлёкся своей манией величия, Якоб, — гордо сказала Ривальда, наконец придя в чувство и опустив меч.

В этот момент из тела Молтембера вылетел какой-то сине-голубой полупрозрачный сгусток энергии, врезавшийся в Ривальду Скуэйн и заставивший её упасть.

— Что это значит? — спросила она сама у себя, трогая свою грудь и не имея сил встать.

— Поднимите её и закуйте в цепи! — скомандовал Сорвенгер. — Она думала, что перехитрила меня. Но это я перехитрил её.

— Не Акрур, — бормотала Ривальда, когда её заковывали. — Не Акрур… Двойник… Как я не догадалась… Не мог Акрур выглядеть так хорошо.

— Именно! — сказал Сорвенгер, приблизившись прямо к её лицу. — Светлая память Яну Поборски, он отлично сыграл свою роль. Не правда ли — он отлично сыграл роль графа Акрура? Его последняя и, безусловно, самая яркая роль!

— Он актёр, — сказала сама себе Ривальда. — Всего лишь актёр. Но готовый на хладнокровное убийство…

Поняв, что никто не смотрит на неё, Пенелопа вскочила и снова отправилась в тёплые объятья Юлиана. Все понимали, что ничего не кончено, и, более того, всё только началось, но для Пенелопы и Юлиана это не имело никакого значения. Для них имели важность только они сами. Только их близость и тепло друг друга.

— Что случилось? — шёпотом она спросила у Юлиана.

— Она пришла спасти нас, — ответил ей юноша. — Я не верил ей, а напрасно. Она обманула Молтембера, каким-то образом узнала, где он находится… Только обманули и её.

— Теперь точно конец…

— Сейчас он убьёт и её и вернётся…

— Полно любовных соплей! — крикнул сзади какой-то вервольф, и силой вырвал Пенелопы из рук Юлиана. — Есть дела поважнее!

Юлиан приподнял взгляд и первым делом увидел безнадёжно смотревшую на него Ривальду Скуэйн. Её держали едва ли не десять вервольфов, но она и не думала сопротивляться.

— Как ты это сделала? — спросил Сорвенгер, посмотрев на свои наручные часы. — Как ты это, Меркольт бы тебя побрал, сделала?

— Ты не смотришь дальше своего носа, — тихо ответила она. — Это ведь я позволила Юлиану добраться сюда. Я! Это не твоя заслуга. На его шее отслеживающий амулет.

Юлиан прикоснулся к своей груди и обнаружил, что он так и не снимал всё это время оберег, дарованный ему когда-то Ривальдой Скуэйн. Он оказался не только защитой, но и путеводной нитью.

— Побрякушка! — крикнул один из вервольфов, державщий Юлиана и сорвал амулет с его шее.

— Право, низкий тебе поклон, — сказал Сорвенгер. — Какая изощрённая находка. Но какой в этом прок, если ты проиграла?

— Я была близка…

— Молчи уже! Время дорого, к делу! — скомандовал он вервольфам и вскинул руки вверх.

Все закопошились и совершенно не обращали внимания на безжизненное тело Яна Поборски, которого ещё несколько минут назад величали Молтембером. Он был для настоящего Молтембера всего лишь игрушкой, аргументов для достижения плана, пешкой в игре… Тогда Юлиану стало даже немного жаль этого двойника. Он ведь такая же жертва.

Теперь стало понятно, почему он выглядел так нелепо для злодея. И почему был таким живым.

А дальше всё было как во сне — ватного Юлиана волокли вниз по лестницам, он не замечал ничего, кроме каменных стен и далеко не был уверен, что Ривальда и Пенелопа живы.

Уже внизу, на сухом и холодном пустыре, вервольфы образовали большой круг и тогда Юлиан немного пришёл в себя. Пенелопа и Ривальда были всё езё живы, пусть и не в лучшем своём состоянии. Их берегли для какого-то важного дела. Другого дела.

Сорвенгер встал в самую середину круга и снова начал бормотать непонятные заклятья.

— Как ты собираешься телепортироваться отсюда? — спросила у него Ривальда.

— В этот раз я знаю конечный адрес. А адреса Крестовой Цитадели граф Акрур мне никогда не давал.

И, прежде чем Ривальда успела что-то ответить, а Юлиан что-то понять, все они снова оказались в тёмном адском вихре, засасывающем их всё глубже и глубже в непонятные свои недра. Они сужались до размера игольного ушка, но это самое ушко тоже становилось меньше и не собиралось пропускать их. Но в итоге сдалось.

Сорвенгер, Юлиан, Пенелопа, Скуэйн и ещё пара вервольфов оказались на крыше другого высоченного здания. А снизу простирался Зелёный Альбион. Во всей своей красе.

Юлиана вновь чуть не вырвало. Телепортацию он переносил не самым лучшим образом.

— Что это за место? — в суматохе спросил он и приподнял голову наверх. Вроде все были живы.

— Не притворяйся, что не знаешь, — прошептала Ривальда, которая находилась ближе всех к нему.

— Центральные Часы Зелёного Альбиона! — торжественно возвестил Сорвенгер, даже приподняв руки вверх.

21. Кульминация

Юлиана и Пенелопу уже никто не удерживал. Враги справедливо рассудили, что с крыши Центральных Часов сбежать им никуда не удастся, потому никакой опасности они уже не представляют. О существовании их двоих, казалось бы, все давным-давно позабыли.

Другое дело — Ривальда Скуэйн. С неё не спускали глаз, так как всё ещё верили, что она может выкинуть какую-нибудь роковую штуку, которая испортит всё.

Юлиану всегда хотелось увидеть столь большой город, как Зелёный Альбион, с такой колоссальной высоты, но явно не при таких обстоятельствах. Несмотря на ночь, Юлиан видел каждое здание этого города, даже каждую башню Академии принца Болеслава.