Звезда Нибелии (СИ)

Лицо девушки закрывали солнечные очки, легкий шарф был накинут на голову, но все равно Юта уже чувствовала подкатывающую дурноту, - признак надвигающегося солнечного удара. А ведь она не провела на стене и десяти минут.

Юта сделала глоток воды из бутылки, которую прихватила с собой, и повернулась в другую сторону.

По ту сторону стены расстилается совершенно иной мир – безжизненная, выжженная солнцем пустыня. На километры вокруг, насколько хватает глаз, все засыпано желтым песком. Лишь на горизонте к северо-западу виднеются красноватые пики пустынных гор.

Песок покрывает ровную ладонь пустыни небольшими морщинами, как рябь на воде. Это следствие особого климата Нибелии – на планете дует постоянный ветер. Его скорость невысока, но он не прекращается ни на секунду и дует всегда в одном направлении – с юго-запада на северо-восток.

Ветер увлекает за собой верхние слои песка, вследствие чего он тоже движется, всегда в одном направлении. На первый взгляд, пески не могут причинить человеку больших неудобств, но это только на первый взгляд. Влекомая ветром, пустыня не прекращает своего губительного движения, погребая под собой все, что встречается на пути.

В этом причина того, что планета-пустыня практически необитаема. За исключением одного единственного города, это нескончаемый океан песка, медленно, но неумолимо ползущий в одном направлении.

Рано или поздно даже самую высокую защитную стену заносит песком. Как только он достигает верха, это означает, что через несколько лет город будет погребен. За несколько сотен лет пустыня укрывает саваном песка все, что бы ни построили люди.

Но жители Лиатраса нашли выход. Они постоянно строят один и тот же город, каждый раз на новом месте, обнося его высокой стеной, чтобы на время сдержать пустыню.

За время, за которое песок добирается до верха стены, уже готов новый Лиатрас – точная копия старого. За несколько месяцев люди переселяются. Они въезжают в точно такие же квартиры, в каких жили, ходят на работу в те же здания и покупают продукты в магазинах, находящихся ровно в тех же местах, что и раньше. Вскоре после переселения строительство начинается заново.

Таким образом, один и тот же город существует на планете не одно тысячелетие, лишь время от времени меняя положение. За это лиатрасцы прозвали его Вечным Городом.

Юта поежилась от вида необъятной пустыни, щуря слезящиеся от солнца глаза. Она подошла к краю стены и посмотрела вниз. И то, что она там увидела, заставило девушку содрогнуться.

Песок добрался почти до верха стены, полого спускаясь вниз, на равнину. Недостает какого-то метра. Юте казалось, что она могла бы шагнуть вниз и съехать по песчаному языку, как по горке. Это была нелепая мысль. Когда Юта подумала о том, что могла бы оказаться там, ее охватил внезапный страх.

В мире за стеной не выжить, всем это известно. И мэры Лиатраса, управлявшие им много столетий назад, придумали, как этим воспользоваться. В Вечном Городе вот уже около тысячи лет юридически отсутствует смертная казнь. Вместо этого человека, совершившего страшное преступление, изгоняют в пустыню. Его просто выталкивают за стену и закрывают за ним единственные ворота.

Без воды и укрытия человек не протянет в пустыне и дня. За несколько часов он потеряет сознание от солнечного удара, чтобы уже никогда не очнуться.

На памяти Юты такое случалось только дважды. Первый раз она была слишком маленькой, зато второй запомнит до конца жизни. Открытое судебное разбирательство длилось много месяцев, чтобы любой желающий мог убедиться в виновности подсудимого и правомерности наказания. Но когда судьи вынесли приговор – изгнание, Юте все равно стало не по себе. Ведь на самом деле это наказание было куда страшнее обычной смертной казни от инъекции смертельным препаратом.

И самым ужасным было то, что все в городе это понимали.

По традиции, длившейся с незапамятных времен, в день приведения приговора в исполнение преступника проводят по улицам города. Чтобы каждый желающий мог посмотреть на того, кого ожидает участь настолько ужасная, что может привидеться только в страшном сне.

Юта считала эту традицию варварским пережитком древних времен. Ее давно следовало отменить, но мнения Юты никто не спрашивал. На каждое изгнание, случавшееся не чаще одного раза в десятилетие, собиралась половина города. Ведь людям нравится щекотать себе нервы мыслями о том, что они могли бы оказаться на месте осужденного. И в то же время знать, что уж с ними-то – добропорядочными гражданами – такого точно не случится.

Ну а правительство считает, что подобная наглядность заставит человека, замыслившего преступление, еще раз подумать о последствиях. И еще Юта сильно подозревала, что таким способом они как бы выпускают наружу людские страсти. Потому что даже самые законопослушные граждане хотят иногда прикоснуться к чему-то темному и зловещему. Да еще и поглумиться над тем, кого эта тьма поглотила, в отличие от них, таких добрых и хороших.

Думая о тех, кто за историю существования закона оказался за стенами Лиатраса, девушка поспешно отступила от края. Пот градом катился по лбу и шее, струйками стекал по спине, щекоча между лопатками. Юта начала ощущать головокружение и поняла, что пора выбираться.

Уже взявшись за опоры крана, она еще раз взглянула на город. Солнечные Башни, симметрично расположенные по периметру, подпирают белесое небо. Они бросают кругом себя тысячи солнечных зайчиков, словно маяки в ночи, указывающие путнику дорогу. Если бы только было кому их увидеть…

Но пустыня необитаема, она убивает любое живое существо, будь то человек или животное, за считанные часы. Так что Юта выкинула из головы романтические метафоры. Все, что есть на этой планете, все, что имеет значение, - находится в этом городе и больше нигде.

***

Бабли сидел на том же месте, где Юта его оставила, хотя ее не было больше четырех часов. Только на компьютере вместо таблицы была открыта программа расчетов. Астроном-любитель неподвижно уставился в монитор, подперев голову рукой.

- Эй, Фински! Ты вообще вставал с этой табуретки? – громко спросила Юта, проходя мимо него в свою комнату.

Жутко хотелось принять душ – от пота и грязи кожа зудела и чесалась. Но воду уже отключили, теперь дадут только завтра в семь утра. В любом случае тратить ее на то, чтобы два раза подряд принимать душ, неразумно. Ни она, ни Фински уже три дня не заполняли питьевые резервуары, а значит, питьевая вода может кончиться в любую минуту.

От неожиданного оклика Бабли подскочил, чуть не свалившись с табуретки.

- Прости, я, кажется, задремал, – откликнулся он, поправляя съехавшие на край носа очки. – Что ты спросила?

Юта сбрасывала с себя липшую к телу одежду, а затем начала рыться в шкафу в поисках чистой.

- Я спросила, ты так и просидел на одном месте все это время? – крикнула она, чуть поворачивая голову в сторону гостиной.

- Нет! – крикнул в ответ Бабли. – Я съездил в ЛАС, оставил заявку на астрономическое открытие у них в приемной. Попасть к ним не проще, чем в Водную Долину.

- Я не сомневаюсь, что все двери ЛАС откроются перед тобой, как только они прочитают твою заявку.

- Очень на это надеюсь. Поскорей бы они посмотрели то, что я оставил. А как твоя поездка? Не видела в пустыне «духов»?

- Это сказки, Фински, ты же знаешь. Страшные истории, которые рассказывают маленьким детям, чтобы раз и навсегда отбить у них желание совать нос в пустыню. Как будто она и без того недостаточно жуткая…

- Как знать, - шутя, откликнулся Бабли. - Представляешь, сколько народу было изгнано почти за тысячу лет? Думаешь, ни один не сумел выжить? Согласно теории вероятности, это вполне возможно.

Юта вздохнула, вспоминая подернутый маревом безжизненный пейзаж. И желтый песок, добравшийся почти до верха стены. Надо будет проверить нормативы по его уровню. Но даже не зная точных цифр, она понимала одно: переселение занимает не один месяц. В любом случае, оно должно было уже начаться.