Карагач. Книга 1. Очаровательная блудница
Карагач. Книга 1. Очаровательная блудница читать книгу онлайн
Первая часть знаменитого романа Сергея Алексеева, посвящённого легендам о таинственных «кержаках» — староверах-раскольниках, живущих в глухой сибирской тайге в отрыве от цивилизации. Это детективно-приключенческое повествование о молодом удачливом геологе, открывшем целый золотоносный прииск в пойме реки «Карагач» (северный Алтай), но потерявшем женщину, с которой хотел соединить свою жизнь. Её похитили те самые кержаки прямо у него из-под носа. Бросаясь на её поиски, герой становится причастен к великой тайне староверов — о существовании древней книги предсказаний “Стовест”.
Вместе с героем читатель пройдёт десятки километров тайги, научится выживать в дикой природе, посостязается с кержаками в умении скрываться и выслеживать противника, столкнётся с представителями тоталитарной секты “Кедры Рода”, узнает невероятные подробности истории и быта русских староверов. В романе стирается грань между явью и вымыслом. Чудеса становятся частью обыденной жизни. Искусно выписанный сюжет романа захватывает читателя и не отпускает до самого конца.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
– Пока никто.
– Тогда помалкивай.
Договорить Рассохин не успел, поскольку Дворецкий привел Лизу.
– Не давай полных оборотов! – громко взмолился участковый. – Пожалей мотор!
– Елизавета Максимовна любезно согласилась на ваше предложение, – отчего-то радостно сообщил профессор. – Она посвятит вас во все наши тайны. Но когда вы дадите ответ?
– Какой ответ?
– По поводу научного руководства экспедиции?
Стас подал руку Лизе и помог сесть в лодку.
– По возвращении, Михаил Михайлович!
И с силой вытолкнул лодку на стремнину.
Обкатанный и обласканный Гохманом мотор заводился с полоборота. Рассохин помахал рукой, включил скорость и сразу закрутил на румпеле полный газ. Старая «Казанка» выскочила на глиссер, и ветер привычно толкнул в грудь.
Когда сора осталась за поворотом, Лиза развернулась к нему лицом.
– Ну, здравствуй, Стас, – вскинула фотоаппарат и сделала снимок. – Как тебе удалось убедить профессора?
Точно так же однажды фотографировала ее мать, когда они ехали на месторождение…
Ему хотелось ответить, дескать, мечтал остаться с тобой наедине, а мечтающие люди изобретательны, но вместо этого склонился и спросил:
– Ты письмо от мамы захватила?
Лиза порылась в своей дорожной сумке и достала сложенный пополам пластиковый файл, в котором был листок из тетради в клеточку и конверт. Рассохин не знал почерка Жени Семеновой, однако на вид это был женский, неторопливый и аккуратный – так писали те, кто в младших классах школы проходил чистописание, и даже студенческая скоропись не могла испортить такого навыка. Текст оказался коротким и каким-то холодноватым, не материнским: «Здравствуй, Лиза. Долгое время не могла сообщить тебе, что я жива и здорова. Теперь появилась возможность встретиться, и я все расскажу, как жила все это время и где. Если сможешь, то приезжай в начале лета в Усть-Карагач. Поселишься в местной гостинице, а я пришлю своего знакомого, хорошего человека. Он проводит ко мне. Очень хочется увидеть тебя. Твоя мама».
На конверте почерк уже был совсем другой, и другим цветом ручки.
– А вот ее конспекты. – Лиза подала общую тетрадь. – Посмотри сам… Мне кажется, очень похоже.
Рассохин пожалел, что не взяли с собой Гохмана, бывшего криминалиста, который бы уж наверняка сказал что-либо определенное. Он заглушил мотор и стал сличать почерка, и вначале на самом деле показалось, есть схожесть, только некоторые буквы написаны по-разному.
– Ну и что? – не терпелось Лизе. – Это мама? Это она писала?
Стас полистал тетрадь и понял, что отроковица меняла почерк, видимо, в зависимости от настроения или ситуации – то спокойный, округлый, правильный, то скоропись, напоминающая распущенный моток проволоки, то резко измененный наклон букв. Никакого постоянства, стабильности, как и было у нее в жизни. Но при внимательном изучении даже невооруженным глазом стало ясно, что ни один вариант почерка Жени Семеновой не похож на тот, которым написано письмо. Безусловно можно было утверждать лишь то, что то и другое писали женщины, но разные.
– Надо в спокойной обстановке разобраться, – чтобы как-то пригасить любопытство и ожидание Лизы, сказал Рассохин. – На берегу и с лупой. А лучше показать Гохману. Он работал криминалистом.
А у самого защемило под ложечкой: все-таки была надежда на это письмо, особенно сильная после вчерашнего внезапного объявления Христофора. И если бы лодку стремительно не сносило вниз, он бы сейчас, не откладывая более, признался в убийстве ее матери.
– У меня такое чувство, эта мама писала! – заявила Лиза. – Чем больше читаю, тем сильнее верю.
– Ты себя убеждаешь.
– Значит, все-таки не она? Тогда кто? И зачем?
– Хотят заманить тебя на Карагач.
– Но кто?! Кто здесь вообще мог знать о моем существовании, кроме мамы?! Нет, это все так интересно! Я просто сгораю от любопытства!
– Тогда надо было поселиться в гостинице и ждать, – проворчал он, запуская мотор. – Этого рекомендованного мамой хорошего человека…
– Я так и хотела. – Она напрягала голос и от этого говорила как-то надорванно. – Но как бы я объяснила Дворецкому?.. А потом, милиционеры сказали, ты попал в плен к каким-то женщинам. И еще пошутили…
– Ринулась выручать?
– А как ты думал? Кстати, поселиться в гостинице еще не поздно. Вернемся, сбагрим куда-нибудь профессора и поселимся. Все равно нужно ждать Бурнашева, ты же говорил…
– Сбагришь профессора, как же…
Конечно, надо было признаться, с чем он жил и живет десятки лет и что буквально вчера ему было подтверждение от огнепального Христофора, а письмо Жени поставило точку. Но Рассохин, как утопающий, хватался за любую соломину, брошенную ему изворотливым сознанием – сказать сейчас, в лодке, среди полноводного Карагача, реакция Лизы может быть непредсказуемой. Например, не захочет ехать с убийцей матери, потребует высадить, или еще хуже – начнется истерика, бросится вплавь…
– О чем вы говорили с Дворецким?
– Обещал посвятишь во все ваши тайны, – после долгой паузы проговорил Стас. – Отпустил, чтоб ты меня обработала. А я бы потом взял его научным руководителем.
– Прости, это моя идея, – повинилась Лиза. – Иначе его было не усмирить.
– Может и возьму, если он удивит своей гипотезой. А то полчаса уши мне притирал…
– Удивлять буду я! – беззаботно засмеялась она. – Только и мне получаса не хватит. Знаешь, когда он открыл мне суть, я подумала – клиника сплошная. Но потом Дворецкий доказал, с фактами в руках.
– Общение с профессором на тебя дурно влияет!
– Почему?
– Так же начинаешь темнить и ходить кругами. Если концепция не укладывается в одно короткое предложение, значит, она еще не созрела. Все на уровне догадки, но зато какая интрига!..
– Почему ты сейчас такой гневный? – вдруг спросила она и глянула с прищуром. – Я тебя раздражаю? Или ты обижаешься?.. А может, ревнуешь?
– У меня всегда голос такой, – соврал он, – когда кричать приходится.
Лиза вроде бы поверила и тоже прокричала сквозь гул мотора:
– Эта концепция не укладывается даже в три предложения!
– Ладно, излагай!
– Держись за лодку. Крепче! Стовест находится на Карагаче. Зарыт или потоплен в бочке или колоде!
– Сначала бы кто-нибудь объяснил, что это такое!
– Разве профессор не сказал?
– Твой профессор как молодой влюбленный, вокруг да около…
– Стовест – Книга Пророчеств! На три тысячи лет вперед.
– Первый раз слышу… А от какого срока считать? Три тысячи?
– Примерно со времени процветания Кушанского царства.
– Когда же оно процветало?
– В начале третьего века нашей эры, при царе Канишке.
– То есть еще действует?
– Дворецкий говорит, да! – Она, глупая, отчего-то еще и радовалась и голоса не жалела. – Раньше Стовест назывался Книгой Ветхих Царей. К нам попал из Кушанского царства, через Индию. Вроде был преподнесен в дар неким путешественником Владимиру Мономаху. То ли раджой, то ли каким-то их священником, точно не установлено.
– Где такое царство?
– Кушанское?.. Да ты вообще не знаешь мировой истории! Это древнее царство в Азии! Огромная территория, могущество… А письменность правящей элиты была очень похожая на нашу кириллицу, впрочем, как и язык. Одна арийская корневая основа. То есть прочитать можно, имея минимальную подготовку!
– И что дальше?
– От Мономаха произошло еще одно название – Мономахова ересь! – Голос у нее садился и тоже будто становился раздраженным. – То есть, видимо, противоречит церковным догмам. В общем, черная книга, однако иерархи ее не чурались. И тут есть какая-то тайна, которую даже Дворецкий пока не открыл. Вероятно, она все-таки как-то связана с христианством. Возможно, там есть соответствующее предсказание. Читать ее позволялось только царям, и то один раз в жизни, сразу после возведения на престол. Нет, даже не читать, а слушать, что предскажет по этой книге монах-схимник. Последним известным хранителем был Сергий Радонежский. Поэтому Дмитрий Донской ездил к нему за благословением перед битвой. И преподобный позволил ему приложиться к тайным откровениям грядущего во второй раз. Остальные безымянные…