Городок Нонстед

— И знаешь что? Я бы посчитала это шуткой, если бы не файл, в котором прочитала историю, очень похожую на мою. Слушай, — голос девушки задрожал. — Слушай, совпадает даже дата исчезновения. Автор файла подписывался redstar. Red. Рыжий.

В трубке что-то затрещало и зазвучал голос Анны, носовой и охрипший, будто бы она продолжала плакать:

— Натан, я нашла файл Ванессы. Есть файл пастора Рансберга и того типа, агента недвижимости, и многих других… Боже, Фиона говорит, что все записи были сделаны с одного IP! Я ничего не понимаю! Кто-то вписывал эти вещи, а затем они происходили? Кто-то — один человек — насылал кошмары на целый город?

— Роулингз, — прошептал Натан, сжимая телефон в руке.

— Что? Что ты сказал?

Желтоватый листок березки, подхваченный порывом ветра, навис над лобовым стеклом джипа. И застыл в воздухе.

Натан поднялся от неожиданности. С недоверием он смотрел на листочек. Даже отложил телефон и вышел из машины, чтобы присмотреться с близкого расстояния. Тут же увидел еще один лист, висящий в нескольких сантиметрах от грязной поверхности лужи. Вокруг замерли еловые иголки. Остановились облака.

Только сердце Натана громко стучало. И звук становился все громче.

— Фиона? — Прошептал он в трубку. — Анна?

Никто не ответил. Тишину нарушил звук подъезжающего мотоцикла. Натан как испуганный зверь вскочил в автомобиль и закрыл дверь. Трясущимися руками достал ключ, повернул в замке зажигания, двигатель кашлянул и заглох, будто бы в реальности, в которой Натан вдруг оказался, не работали даже новейшие технологии.

Темный мотоцикл, который выехал из-за поворота, выглядел прозаично, что только усилило страх англичанина. Вспотевший, тяжело дышащий, он раз за разом поворачивал ключ, молясь, чтобы мотоциклист поднял забрало шлема. Мотоциклист сделал это только тогда, когда приблизился настолько, что Натан смог прочитать серебряные буквы на черной куртке. Они составляли слово “Маггор”.

— Это ли ты называешь разрывом реальности, Натан? — спросил тихо и нарочито спокойно Маггор. У него было доброе улыбающееся лицо, подбородок и щеки заросли темной бородой, сросшиеся брови. Были видны несколько пасм волос, слипшихся от пота. Он бы производил приятное впечатление, если бы не глаза. У него не было глаз. — Метко, вынужден признать. В целом, ты мне нравишься по многим причинам, Натан. Отсюда и мои попытки контактировать с тобой. Последний раз сорвался из-за чрезмерного рвения служителей закона, но сейчас нам уже никто не помешает.

— Ты кто? — сумел пробормотать Натан. — Одно из творений Роулингса?

— Нет, — усмехнулся Маггор. — Откуда же. Я только и исключительно его вдохновитель, может даже ментор. Мне раз или два пришлось протянуть ему руку помощи, чтобы ход событий, начатых на его форуме, приобрел больше жизни, но в целом, я предпочитаю оставаться в тени. Я зритель, Натан, а не участник. Но это не значит, что я отказываюсь помочь в приготовлениях к спектаклю.

— Уйди…

— Уйду. Конечно, уйду. Не могу тебя изводить своим присутствием. Отойду и буду присматривать за тобой с особым интересом.

— Почему?

— События, Натан. Людские судьбы. Затаив дыхание, следил за твоей битвой за Нонстед — насколько это выражение можно отнести ко мне. И покорно принимаю поражение. Ты отличный игрок, упорный, отважный, мыслящий. Такого приятно иметь на своей стороне.

— Но я…

— Ты! — Маггор поднес палец ко рту, а затем закрыл забрало шлема. — Только не протестуй. Все и так предопределено. Не могу дождаться. Да, Роулингса найдете за местных магазином горячительных напитков. Он не выдержал давления. Не велика потеря. В его признания и так никто бы не поверил. А я не могу позволить, чтобы очередной мой подопечный нес бред в психушке. Бывай. До скорой встречи.

21

Натан не закрыл лэптоп.

Фиона улыбнулась. Экран, на котором появилась заставка, казался сейчас скрытыми во мраке воротами в мир тайн. Временами Фионе хотелось прикоснуться к этим тайнам, но она всегда вовремя останавливалась. Если Натан не хотел ей сам сказать, над чем он каждый вечер работает допоздна, она не хотела допытываться.

Со времени, когда она оставила хакерство, девушка считала делом чести не добираться до тайн других людей. Тем более, что повода не было. Ее радовало, что Натан снова пишет, и она не намеревалась ему мешать. Со времени возвращения из Нонстеда она не сумела найти работу, а средства Натана, хотя и были большими, но точно не были бесконечными. А цена жизни в Нью-Йорке росла с каждой минутой.

Девушка с напускным пренебрежением махнула рукой, скрутила рыжие волосы в косу и вновь занялась уборкой. Они оба были свободолюбивыми и квартира, которую вдвоем снимали, вечно была захламленной. Раз в несколько дней Фиона включала громкую музыку, одевала резиновые перчатки, хватала тряпку, и начинала пробиваться через стопки книг, журналов и компакт-дисков, залежи кружек с остатками кофе, полные пепельницы, мириады разбросанных носков и трусов. Выбрасывала пустые коробки от пиццы, смятые пивные банки, бутылки, обертки от шоколадных батончиков, раскладывала книжки на полки, протирала столешницы и окна, выбрасывала окурки. Она любила убираться. Уборка давала ощущение, что она наводит порядок в собственной жизни, которая все еще не пришла в норму. Она не могла забыть Нонстед. Она все еще помнила события в “Перекрестке” и в доме Натана. Чувствовала себя обворованной и измазанной. Она еще часто плакала по ночам. О походе к психотерапевту не могло быть и речи. Кто бы поверил в ее историю?

Временами девушка хватала телефон, намереваясь позвонить Анне. Хотела узнать, только ли она так сильно все переживает. Хотела знать, живет ли кошмар в сердцах других участников событий. Но она так и не решилась. Может быть, Фиона не хотела бередить заживающие раны. А может, не хотела разочаровываться.

По мнению Скиннера, городок вернулся к притворству, что все идет наилучшим образом, и это было единственным, что жителям Нонстеда действительно удавалось.

Анна была сияющей и радостной. Вместе с Ванессой она приезжала в Нью-Йорк.

Фиона и Натан ходили с ними в зоопарк и Музей естественной истории. Никто и словом не обмолвился о произошедшем в Нонстеде.

Дартсуорт излучал оптимизм, присылал Натану договор на второй сборник. Обещал золотые горы.

Агент Соул удовлетворился коротким, формальным слушанием.

Фиону не удивило бы, если бы пастор Рансберг вернулся к излечению и спасению людских душ.

Убирая пивные банки, стоящие вокруг лэптопа, Фиона вычистила пепельницы и протерла тряпкой клавиатуру. Экран неожиданно ожил. Нетерпеливо мигающий курсор указывал место, на котором Натан остановился.

Фиона наклонилась и прочитала написанное. А потом села, схватилась за мышку и перешла к началу текста.

С каждой прочитанной строкой солнечный день угасал, а шум города все больше напоминал вой сирен.

Фиона схватила телефон и набрала номер Скиннера. Откашлялась.

— Привет, Скиннер, — сказала она. — Слушай, не знаю, зачем тебе это говорю, но ты должен знать. На всякий случай, если вдруг что. У меня плохое предчувствие. Слушай, Натан вновь начал писать. Хрен там, это хорошо. Послушай, Скиннер… Он пишет о тебе.