Слава Богу! Они все снова мертвы! (СИ)

 Но тогда сразу возникал вопрос о причинах такого странного поведения сотрудника ВЧК. Впечатление, которое осталось от вчерашнего допроса в квартире Николаевых, подсказывало, что чекист, которого его сотрудники называли товарищ   Николай, был человеком рассудительным и не по годам уверенным и спокойным. Явно его действия были продуманными основательно, но при этом достаточно быстро. Решение им было принято, по всей видимости, уже во время моего допроса. Но для принятия такого решения у него совершенно точно должны были быть какие-то, явно очень серьезные  причины, делающие ситуацию столь неприятной для него, что он был вынужден пойти на убийство. Я не знал, что и подумать.

Похоже, что всё это так и было, не мог вполне разумный на вид человек, каким он мне показался во время допроса, действовать полностью неразумно и спонтанно. Для  его действий должны были быть серьезные основания. Получается, что чем-то я его сумел за тот короткий период времени, когда мы общались, так напугать, что он решил пойти на преступление, чтобы убрать меня навсегда со своего пути. Вряд ли это напрямую связанно с  вчерашней встречей, я, действительно, совершенно не в курсе, где может находиться коллекция. Даже сейчас не слишком много знал о господине Николаеве и о его делах. То есть эта история не должна была быть основной в данной ситуации. Явно здесь было что-то другое, но это другое дело каким-то непонятным пока образом было наверняка связанное с делом Николаева.

 Полежав еще некоторое время на диване, и продолжая при этом свои поиски возможного пути выхода из сложившихся обстоятельств, я постепенно мыслями обратился к вчерашнему дню и к истории семьи Николаевых. Поразмыслив, я встал с дивана и снова как вчера подошел к шкафу и вытащил из него подшивку старых газет. Мысль, пришедшая мне в голову, была такова, раз мне один раз пришла подсказка из старых газет, то возможно и сейчас мне что-то сумеет подсказать снова что-то важное старая подшивка. И я с головой ушел весь в чтение. Газеты на этот раз мне попались еще более старые, чем прежде. Это была подшивка за 1914 год. Я просматривал газеты одну за другой, но ничего интересного в них не находил. Но я продолжал просматривать их с неослабевающим интересом.  Тут на глаза мне попалась заметка следующего содержания:

 Как сообщает наш корреспондент, в деревне Большое Шумаково возник пожар в частном жилом доме. На пепелище обнаружены тела трех человек.

Первые пожарные расчеты из добровольной пожарной команды близлежащего села Петровка прибыли на место уже через три минуты. Однако спасти людей не удалось.

По предварительным данным, погиб 57-летний хозяин дома и две женщины в возрасте 57 и 95 лет.

По факту гибели людей полицией организована следственная проверка. Она установила, что пожар произошел из-за неосторожного обращения с огнем хозяином дома. Мужчина ночевал на веранде. К возгоранию могла привести непотушенная им папироса.

Прочитав заметку, я на несколько секунд сосредоточено задумался. А затем в возбуждении стал ходить по комнате и наконец, воскликнул:

- Пожар! Вот что объединяет все эти таинственные случаи. И история Николаевых, и история Очаковых, как-то связана с пожаром. Значит, мне сейчас нужно вспомнить, где и когда мне приходилось быть на пожаре, и мог ли иметь какое-либо отношение к данному пожару молодой чекист. Может быть я там, на пожаре, мог видеть этого молодого человека из ВЧК. Тогда возможно я смогу что-то понять в своей ситуации.

Затем я снова присел на диван и попытался успокоиться. Потом я стал перебирать в памяти все воспоминания связанные с пожарами. В Петрограде за все годы моей жизни здесь мне бывать на пожаре не пришлось, это я помнил совершенно точно. Но смутное воспоминание мне подсказывало, что я всё, же был как-то на пожаре, только где это было и когда? Нужно было обязательно вспомнить, причем не упустить все подробности той истории пожара, сосредоточиться и понять каким образом то, что тогда произошло, могло быть связано с нынешней ситуацией.  И я углубился в воспоминания.

Да, это произошло как раз летом 1914 года. Я тогда на каникулах гостил у своих родственников в родном селе в самый канун начала войны. Отдых проходил чудесно. Я утром отправлялся на рыбалку с моим двоюродным братом, заядлым рыбаком. Днем помогал родителям по хозяйству, а вечера были посвящены прогулкам под луной с местной молодежью. Так беззаботно и радостно проходил день за днем. И вот пришло время большого местного праздника, дня поворота колеса учения и призвания пришествия Майтреи. На торжественные мероприятия, которые должны были состояться в соседнем большом селе, меня пригласил один из моих друзей, житель того села. И я с благодарностью приглашение и в сопровождении родственников отправился на праздник.

В тот день в  храмах Калмыкии прошли большие молебны в честь праздника, первого поворота колеса учения Будды Шакьямуни. Данный праздник был одним из самых любимых у нас. Согласно преданиям, Будда Шакьямуни на 49-й день после Просветления дал первое Учение о четырех благородных истинах: о страдании, его причинах и прекращении, а также указал путь освобождения от страданий. Прибыв на место, мы все вместе тут же направились к зданию местного храма. Торжественные мероприятия должны были вот-вот начаться. На порог храма вышел главный местный буддийский лама и начал свою проповедь:

- Впервые Будда открыл свои учения в Варанаси, в Центральной Индии, - сказал лама, открывая праздник  – Его первыми слушателями были две лани, чьи изображения теперь украшают крыши всех буддийских монастырей. По традиции в этот день также проводится особый ритуал в честь Майтреи - Будды грядущих поколений. Этот ритуал проводится для того, чтобы линия передачи учения Будды Шакьямуни не прерывалась и не прекращалась вплоть до прихода Майтреи.