Черный помидор

Ночь. Чернота. Чуткая звенящая тишина. Только в низеньких кустиках вереска, росших неподалёку, задумчиво шелестел порывистый ветерок, беззаботно гоняя по чёрным камням обрывки засохшего лишайника, да изредка подавали голоса неведомые ночные птицы. Время тянулось нестерпимо медленно и вязко — словно бракованная нерастворимая ириска, прочно навязшая в зубах.

Вокруг начало явственно сереть, наступал так называемый «час волка». Час — между умирающей ночью и нарождающимся рассветом. Очень непонятное, загадочное и неверное время…

— Рассвет уже где-то совсем рядом, — сладко зевнув, пробормотала Айлу. — Облака, похоже, откочевали куда-то. А им на смену — с ближайшего горного хребта — плавно спустилась серая утренняя дымка, сквозь которую смутно проглядывают застенчивые звёзды. Ночная темнота постепенно — прямо на глазах — отступает…

Пробормотала и, крепко приобняв старенькую двустволку, уснула…

Проснулась она от низкого утробного гула.

Проснулась, широко открыла глаза, вскочила на ноги и, заполошно повертев головой по сторонам, потеряно выдохнула:

— Ну, и ничего же себе — дела-делишки. Шляпа я шляпа. Проспала всё на Свете. Вот же, незадача…

Действительно, утро уже было в самом разгаре, и ласковое летнее солнышко светило-грело вовсю — в отличие от забытого и погасшего костра. Но главное заключалось в другом: за последние часы (проспанные самым легкомысленным и непростительным образом), кардинально изменился весь окружающий природный ландшафт. Кардинально и невероятно изменился-поменялся.

Ещё вчера лагерь путешественников располагался в неказистой и извилистой долине, окружённой относительно невысокими горными хребтами и покатыми сопками. А сейчас?

— Такое впечатление, что сегодня горные хребты «отступили», — вяло и заторможенно прокомментировала Айлу. — То есть, «выгнулись» по окружности, в центре которой наш лагерь теперь и находится. И не только «выгнулись», но и значимо «выросли» — раза так в три-четыре. А вместо покатых сопок — и здесь, и там — наблюдаются характерные конусы вулканов, некоторые из которых, судя по бодрым чёрно-серым дымкам, являются действующими.… Ещё, ко всему прочему, и замок какой-то «нарисовался» на северо-востоке — примерно в семистах пятидесяти метрах от нашего лагеря: солидный такой, явно средневековый, сложенный из какого-то сиреневого камня, с многочисленными башенками, рвом и подъёмным мостом. Хрень полная и окончательная, короче говоря…

Утробный гул повторился. Из палаток выбрались Писаревы и Иван Павлович. Вволю поозиравшись по сторонам, они подошли к потухшему костру и, азартно перебивая друг друга, загалдели:

— Горы вокруг — высоченные-высоченные. А мы, такое впечатление, сейчас находимся в гигантском кратере древнего потухшего вулкана с диаметром в двадцать-тридцать километров. Это я вам как старый геолог заявляю…. Что происходит? Как же это случилось? Невероятно…. Вулканы-то серьёзные и действующие. Правда, действующие, так сказать, в спящем режиме…. В спящем? Ну-ну. Вон, по склону ближайшего к нам вулканчика змеится узкая ярко-розовая трещина. Как бы ни рвануло. Не дай Бог, конечно…. Ой, какой симпатичный средневековый замок! С башенками! А на башенках какие-то разноцветные огоньки ласково подмигивают. Словно бы условные сигналы кому-то передают. Прелесть эстетичная…. А где же зайсан? Никто его не видел? И куда подевались наши лошадки? А?

Соратники по путешествию, перестав галдеть, вопросительно уставились на Айлу.

— Я не знаю, — засмущалась девушка. — Не видела его сегодня. Случайно заснула. Виновата. Проснулась, а тут — такое…

— Неужели, Ворон живородящий, почуяв что-то неладное, повернул назад? — заволновался Писарев. — И лошадей увёл с собой? А нас, получается, бросил?

— Такого, просто-напросто, не может быть, — заверила Анна Петровна. — Никогда и ни при каких обстоятельствах. Я это точно знаю.

— Где же он тогда?

— Я здесь, однако, — пророкотал знакомый голос.

Из-за крупного обломка гранитной скалы, которого вчера на этом месте не было, показался Костька и, дошагав до кострища, пояснил:

— Проснулся и отвёл коняшек в каменный тупик, однако. Чтобы не пугались всего этого, — сделал рукой плавное круговое движение. — А ещё и к поваленным деревьям, однако, лошадиные уздечки закрепил. На всякий случай…. Наверное, хотите знать, что мы будем делать дальше, однако? Пока не знаю. Надо, однако, осмотреться. У нас же изменился…э-э-э…

— Изменился ландшафт местности, — подсказала Айлу.

— Во-во, однако. Он самый. Изменился…. Да, однако, надо отсюда срочно уходить. Чем быстрей, тем лучше…. Но по какому маршруту, однако? Надо, хорошенько осмотревшись, выбрать самый простой, кратчайший и безопасный…. Я, однако, прав?

— Полностью правы, зайсан, — покладисто согласился Писарев. — Сейчас мысленно разобьём всю прилегающую местность на сектора: будем осматривать, выбирать и совещаться…

— Ба-бах-ххх! — рвануло-загремело сразу со всех сторон.

Так загремело, что путешественники непроизвольно присели на корточки и крепко прижали ладони к ушам.

Через некоторое время Айлу выпрямилась, отняла ладони от ушей и сообщила:

— Ближайший к нам вулкан начал активно извергаться: над куполом поднимается грушевидное тёмно-сизое облако, серой явственно запахло. Пепловый выброс, не иначе…. Ага, что-то ярко-оранжевое показалось на склоне. Это, надо полагать, поток раскалённой вулканической лавы устремился вниз. Так его и растак. Извините, дамы и господа, само вырвалось.

— И другие вулканы извергаются, выпуская лохматые космы тёмного дыма, — принялась растерянно тыкать пальчиком в разные стороны Анна Петровна. — Вон, и вон, и там. Да и оранжевая вулканическая лава везде наблюдается…

— Ба-бах! — бухнуло снова, и над конусом одного из вулканов взлетела густо-малиновая «сигнальная ракета».

— Это так называемая «вулканическая бомбочка», — со знанием дела пояснил Лазаренко. — То бишь, комок или обрывок лавы, выброшенный во время извержения из жерла вулкана. Она во время полёта и застывания на воздухе принимает, как правило, сферическую форму.

Бомбочка, оставив на небосклоне крутую тёмно-розовую дугу-параболу, упала на землю.

— Бух-х-х! — прогремел очередной взрыв, а на месте падения бомбочки тут же образовалось пурпурное дымовое облачко.

— Километрах в трёх-четырёх от нас упала, — неуверенно прокомментировал Лазаренко. — Но следует учитывать, дамы и господа, что по мере усиления извержения и дальность полётов вулканических бомбочек может существенно возрасти…. Плохи наши дела, соратники и соратницы. Откровенно плохи…. Что будем делать? Пробиваться из кратера этого древнего вулкана? А, собственно, куда? Такое впечатление, что почти все вулканы, окружающие нас, извергаются…. Остаться здесь, в центре древнего кратера? Мол, потоки раскалённой вулканической лавы до этого места могут и не доползти? А бомбочки — не долететь? Слабенький и неверный вариант, честно говоря. При серьёзных вулканических извержениях всегда образуется много газов. Ядовитых, в том числе…

— Попробуем отсидеться в Вентордеране, однако, — задумчиво покряхтев, решил Костька. — Говорят, что там безопасно. Однако, всегда. Если нас туда впустят, однако.

— Что, зайсан, вы имеете в виду? — насторожилась Анна Петровна.

— Вентордеран, однако, — указал рукой на средневековый замок с башенками шаман.

— Знакомое-знакомое название…. Кажется, так именовали «странствующий замок» в романах Александра Бушкова? В знаменитом книжном цикле — «Сварог»?

— Всё наоборот, однако. Это Сан Саныч однажды — много лет тому назад — побывал на Катунском хребте. Побывал и, однако, увидел Вентордеран. И всяких здешних баек-историй о нём вдоволь наслушался. Однако, от меня. А потом Бушков, вернувшись на Большую землю, вставил «Вентордеран» в свои романы. Бывает, однако…. Ещё с ним тогда путешествовал один молоденький и шустрый приятель по имени — «Мисти». Так этот парнишка, однако, даже красивый стишок про замок Вентордеран сочинил. Не помню, правда, какой…. Ну, будем искать приюта в этом странном замке, однако? Хотя, это и опасно…