Космические опера (СИ)

Если утопающий в зелени Аурриум с его ревущими водопадами, лагунами с золотыми песчаными пляжами и дендропарками с гигантскими деревьями, можно было смело наградить званием поистине райского уголка Вселенной, то Ульроп был его полной противоположностью — ещё тем инфернальным местечком.

Земля в своем нынешнем виде, по мнению Белова, находилась аккурат между этими двумя особенно выразительными мирами. И какой она в итоге станет, на какую сторону сдвинется на ней экологическая ситуация, Олег старался не задумываться.

Оставив звездолет на орбите, как выразился Олег «на шухере», они с Элаем пересели в легкий челнок, чтобы спуститься на Ульроп, для дельнейшего осмотра места преступления. Войдя в плотные слои атмосферы медленно парящий челнок нырнул в клубящиеся облака горячего дыма и через несколько томительных минут вырвался из объявшей его тьмы, оказавшись всего в нескольких километрах от поверхности. Лучи Версекуса, пробивавшиеся сквозь редкие прорехи в дымовой завесе, освещали рассеянным светом глубокие каньоны, переплетавшиеся в замысловатые лабиринты.

Введя в курсопрокладчик, координаты обнаруженного с орбиты Храма, Элай опустил челнок на небольшую высоту и вместе с Олегом стал рассматривать проплывающий под низом апокалиптичный пейзаж.

Причудливый лабиринт каньонов сменился сумрачной каменной долиной, которую пересекала наискосок хилая речушка. Около неё опера и увидели первых обитателей Ульропа. Несколько серых валунов, лежавших на берегу реки, вдруг сорвались с места и «прокатившись» несколько шагов… расправили крылья. Крылатые ящеры, похожие на брюхатых птеродактилей, взмыв в воздух устремились к челноку, видимо приняв его блестящую «тушку» за потенциальный ужин. Несколько особенно проголодавшихся особей облепило фюзеляж и принялось долбить его крепкими, похожими на пеликаньи, только щедро утыканные зубами, клювами. Несмотря на понимание того, что этим тварям ничего здесь не светит — прозрачный корпус фюзеляжа был способен выдержать прямое попадание бронебойного фугаса — Белов инстинктивно вжался в кресло: уж больно усердно долбились местные кошмарные «дятлы».

Дабы отогнать настырных тварей добросердечный Элай пустил электроразряд небольшой силы на корпус челнока и ошеломленные, но невредимые «дятлы» отстали. Конечно, будь воля Белова, он бы выставил «рубильник» электроразряда на полную мощность, чтобы только ошметки в стороны, но, увы, не он сидел за пультом управления. Да и, к слову сказать, на заповедных планетах подобные действия были категорически запрещены. Это он усвоил как «дважды два». А нарушать запреты Олег собирался по-крупному, поэтому не счел нужным размениваться по таким «мелочам».

Пролетев ещё немного вперед, вторженцы встретили и первых разумных существ планеты. Чтобы не сеять панику среди местного населения Элай включил режим оптического преломления, отчего их челнок для стороннего наблюдателя с земли стал похож на мутное облачко, практически сливавшееся с серым от пепла небом. Этот камуфляж позволил им снизиться над разбитым около чахлого оазиса лагерем и сделать несколько кругов, чтобы рассмотреть аборигенов.

Внешне ульропцы были похожи на первобытных людей, вроде неандертальцев, но, в отличие от последних, они обладали большими горбами и вытянутыми губастыми лицами, что делало их похожими на двуногих человекообразных верблюдов. Белов, повидавший уже немало инопланетных «красавцев» от разных рас (взять тех же Цаплакса и Мойтина), счел этих заросших шерстью аборигенов вполне себе симпатичными хлопцами. Их крупногабаритные ездовые животные, ковырявшиеся почти носорожьими мордами в густой грязи у небольшой лужи посреди оазиса, были под стать своим хозяевам: приземистые шестилапые «скакуны», покрытые свисавшей до земли шерстью, с рядами свисавших в стороны горбов.

По мнению, озвученному наблюдательным Элаем, у многих существ этой суровой планеты, включая разумных, в процессе эволюции появился накапливаемый впрок «неприкосновенный запас» в виде этих самых горбов, благодаря которым они могли подолгу обходиться без воды и провианта. Олег тоже был далек от мысли, что «огорбатились» аборигены посредством переломов позвоночника или постродовых травм, но объяснять «прозорливому» ауррийцу очевидность его вывода не стал. Вместо этого, он попросил Элая просканировать оружие, болтавшееся за спинами местного воинства. Оказалось, что их довольно искусно выкованные мечи были выполнены из металла похожего по составу и крепости на бронзу, из чего можно было сделать спорное заключение, что ульропцы достигли уровня развития примерно стадии земного раннего бронзового века. Сделав ещё несколько ничего не значащих для их задания наблюдений и выводов, опера продолжили полет по маршруту.

Спустя некоторое время они наткнулись ещё на один отряд «кавалеристов», вооруженных мечами и копьями, державший путь в одном с ними направлении. Не замедляя скорости, они серой тучкой пронеслись над трусившими рысцой всадниками.

Еще несколько минут полета и впереди замаячила одинокая вершина потухшего вулкана — того самого, в кратере которого был воздвигнут Храм Голоса Разума. Именно к этой горе, как уже поняли опера, стекались со всего Ульропа полувоенные формирования суровых аборигенов.

Верховный жрец Арх-Хо с глубокой тревогой следил за прибывавшими со всех сторон света племенами, которые становились лагерями вокруг Священного Пупа — одинокой вершины, самой высокой в округе, где располагался Храм. Плохие вести быстро разлетались по весям, а весть о том, что Голос Разума бесследно пропал, была наихудшей из всех когда-либо появлявшихся в их местах вестей. Наверное, потому все вожди узнали об исчезновении Голоса Разума практически одновременно и поспешили сюда за разъяснениями. И держать ответ перед ними надлежало именно ему, Арх-Хо. А кому больше, если остальные семь младших жрецов — хранителей символа, по одному от каждого племени, погибли защищая святыню. Ситуацию усугубляло то, что погибшими младшими жрецами Храма были старшие сыновья семи великих вождей, которые, в свою очередь, тоже когда то были жрецами. Чьих рук это гнусное дело Арх-Хо не знал и хоть у него были смутные подозрения по этому поводу, но заявить о них на Совете вождей он вряд ли осмелился бы. Его могли посчитать за безумца или, хуже того, заподозрить в нем виновника несчастья. Это могло привести к началу кровопролитной резни между его родным племенем и остальными племенами. Даже если его племя отвернется от него, и не захочет его защищать, то весь гнев племен будет направлен искючительно на Арх-Хо, а уже после его лютой смерти и на безжалостные разборки между собой. Что так, что эдак, выходило одинаково плохо. Помочь Арх-Хо предотвратить междоусобные битвы теперь могли лишь только забытые боги, которые, видимо, окончательно отвернулись от них.

Старый жрец ещё раз окинул печальным взором с выступа окрестности священной горы, пристально посмотрел на затянутые смогом небеса, словно искал там ответа на мучавшие его вопросы, и, прихрамывая, направился в пещеру, располагавшуюся невдалеке от осиротевшего Храма.

Небольшое облачко, чуть более темное на сером фоне неба, плавно поплыло следом за ним.

— Я уже подумал, что этот старик нас «спалил», — нервно хохотнул Белов, глядя сквозь прозрачный пол капсулы на горбатую спину ковылявшего жреца. — Он так, блин, внимательно глазел в нашу сторону, что я даже глаза отвел, чтобы не встретиться с ним взглядом. Чумовой дедок! Да?!

Элай никак не прокомментировал замечание Белова, он как раз остановил челнок строго над храмом и теперь настраивал бортовой сканер, который должен был сквозь толстые каменные плиты, из которых была сложена крыша местного религиозного сооружения, просканировать место преступления.

Поняв, по недовольному сопению коллеги, что он его немного отвлекает, Олег замолк, ожидая результатов сканирования.

Сделав несколько контрольных замеров, Элай выяснил, что мощности бортового сканера для того чтобы пробить каменную толщу и произвести более-менее точные исследования недостаточно и придется высаживаться на планету, для проведения следственных действий непосредственно на месте. Это было нежелательно, но другого выхода у них не было.