Играя с Судьбой том 1 (СИ)

Вечером церемония…

По всему заметно - в представительстве из уст в уста передают новый слух: Арвид Эль-Эмрана решился признать бастарда. Что слухи бродят, заметно даже по тому насколько глубже склоняется перед рыжим прислуга. Несколько часов назад, когда вселялись в гостиницу, в его сторону поклоны были небрежны – как тому, чье положение временно, шатко; сейчас же, принесшая в номер свежие цветы и фрукты прислуга прогибается, не экономя глубоких поклонов. Лакеи как флюгера – тонко чувствуют ветер.

— Иди, отдыхай, - повторил я. – И не тревожься.

Не удержавшись, я плеснул вина в бокал: на самое донышко. Выбрал из вазы с фруктами самый спелый из персиков, плюхнувшись на подушки, позволил себе утонуть в объятьях дивана. Подняв взгляд, заметил, что рыжий никуда не ушел.

— Арвид, вы бы не пили, - снова за мягкостью тона спрятан упрек.

— Кыш пошел. Вздумал… указывать. Не устал, так приготовься к церемонии. Ванну прими… Надеюсь, ты переоденешься в парадную форму. А то ходишь, как мышь в замызганной курсантской шкурке. Словно надеть тебе нечего.

— Нечего… - Он говорит об этом совершенно нейтрально, упрекаю себя на этот раз я сам. Хорош папаша – сына держу в черном теле.

— Как так?

Рокше разводит руками.

— Ну, вот как-то. Одежду я выкинул на Лидари. Обменял на лекарства, - он скупо улыбнулся. – И хорошо, что так. Иначе бы до… помощи она не дожила.

Мне понятно, что он спрятал за словами «помощи», кого назвал нейтрально «она».

Отставив бокал, не доев персик, я поднимаюсь на ноги, вызываю прислугу. Не хватало еще, чтобы Рокше выглядел на церемонии бедным родственником. Времени шить новый костюм нет, но можно найти что-нибудь подходящее, подогнав по фигуре.

К вечеру парень выглядит так, как и положено отпрыску уважающего себя папаши – скромно, строго и элегантно. Вот только волосы – словно факел.

Когда мы с рыжим вошли в комнату для заключения сделок, глаза у торговцев едва не полезли на лоб. Признать бастарда – дело забытого прошлого, по нынешним, циничным временам почти немыслимое.Особенно когда бастард и мастью явный чужак. Но ни тот ни другой, ни третий – принявший роль свидетеля Гайдуни – слова против мне не сказали.

Десяток минут и пути назад нет: документы подписаны, заверены главами Гильдий, входящих в совет. С этой минуты для всего мира Рокше – еще один Эль-Эмрана.

Поздравления приняты, слова благодарности сказаны. Поверили Айджид и Равэ в преподнесенную им историю или нет – неизвестно. Нет нужды, чтобы верили. Дело сделано.

После подписания бумаг я предложил Рокше посидеть в уютном ресторанчике на шестом уровне представительства – здесь на столы стелили белоснежные крахмальные скатерти, до жаркого блеска полировали столовое серебро, а искусство повара было выше всяких похвал.

Звучала музыка, певичка в платье с глубочайшим декольте мурлыкала что-то о страсти. Сновали официанты. Посетители исподволь рассматривали рыжего; уколов взглядами, обменивались быстрыми фразами. Пристально пялиться, как и громко обсуждать парня никто не рисковал.

Рокше всеобщего внимания словно и не замечал. Держал себя со скромным достоинством, удивлял откуда-то взявшимися манерами. Ел поданные кушанья так, словно ему не впервой ужинать в дорогом ресторане.

Вспомнились годы обучения, скудный курсантский паек. Консервы, что я закупал на борт, по сравнению с едой, подаваемой в Академии, казались деликатесами. Когда появились деньги, сад земных наслаждений я открывал для себя заново, и не до хороших манер мне было. А этот…

В душе вспыхивает огонек гордости, который греет мне сердце. Кажется, я и сам веду себя как новоиспеченный папаша. Неудивительно, если моей лжи скоро поверят все. Похоже, и я сам начинаю ей верить: перед внутренним взором предстают смазанные тени случайных подружек – купленных шлюх, дерзких любовниц, дорогих содержанок. Я пытаюсь напитать призраки прошлого жизнью, и вспоминаю: рыжеватенькие среди них все же были. А вопросы крови - самые сложные вопросы в мире. Я знаю как, порой, причудливо тасуется колода.

Отогнав воспоминания, я жестом попросил счет, и, расплатившись, вместе с Рокше направился к выходу.

— Господин Эль-Эмрана, - прозвучало у самых дверей.

Я посмотрел на окликнувшего меня человека. Если судить по трехцветному форменному мундиру с эмблемой Гильдии на рукаве – курьер Иллнуанари. Приблизившись, посыльный почтительно протянул плотный бумажный конверт, от которого исходил аромат лилий – запах излюбленных духов Анамгимара. Неужели писал лично? Значит, хорошего лучше не ждать.

Мысленно выругавшись, я взял конверт, распечатал послание и ознакомился с содержанием письма, продираясь сквозь затейливую вязь почерка. Анамгимар приносил соболезнования в связи с моим пребыванием в плену у лигийцев, поздравлял с успешным побегом и появлением законного наследника, кроме того снисходил до принесения извинений за инцидент в порту Лидари: «произошедший из-за самоуправства неустановленных лиц, которое бросает тень на всю Гильдию». Он обещал, что «будет проведено расследование и виновные будут наказаны». Мне же предлагали «забыть о досадном случае» и предлагали небольшую сумму в качестве компенсации, которую намерены были вручить при разговоре тет-а-тет.

Кровь бросилась в лицо. «Виновные будут наказаны». Тонкий намек, хорошо спрятанный. Если докопаются, что визит на Ирдал не был случайностью, мне грозят неприятности. На глупость пилота ничего уже не спишешь.

Я нарочито-медленно порвал на части письмо вместе с конвертом, сложил горкой на поднос подлетевшему официанту, чиркнул зажигалкой...

— Передайте господину Эльяне, что я признателен, но в его подачках не нуждаюсь.

Сцапав Рокше под локоть, я потащил его к лифтам, пытаясь понять, о чем вообще может догадываться Анамгимар. И то, что я был на Ирдале – такие, в сущности, мелочи. Куда больше волновало - догадывается ли владелец Иллнуанари, зачем я прилетел на Рэну?

Оказавшись за закрытыми дверцами лифта, я вытер пот, выступивший на висках, посмотрел на рыжего.

— Кто это был? – спросил он.

— Неважно.

Всю дорогу до номера я тщетно пытался взять себя в руки: качало как на качелях – страсть, злость, тоска попеременно обжигали, замораживали, душили. Сдури пнув вазу, попавшуюся мне на пути, я подумал о том, что не помешало бы сейчас пропустить бокальчик – другой форэтминского. Это рэанское зелье могло меня успокоить.

Оказавшись, наконец, в номере, я поспешил в ванную комнату. Нестерпимо хотелось отмыться, будто я не письмо держал, а полные пригоршни дерьма. Тщательно вымыв руки, я плеснул в лицо водой и мрачно уставился на отражение в зеркале. Ну и видок! Бешеный взгляд, лицо пятнами, плотно сжатые губы. Неудивительно, что Рокше, пока мы поднимались в номер, даже не пытался вырвать руки из захвата.

— Арвид, с тобой все нормально? – Долетел до меня его оклик.

Я бросил последний взгляд в зеркало, и наспех вытерев лицо, поспешил в гостиную.

В комнате было темно, чернота за окном сияла ярчайшими звездами, как бывает лишь в неиндустриальных, отсталых, диких мирах. Рокше стоял у окна, его темный силуэт выделялся на фоне усеянного звездами неба.

Когда я включил верхний свет, парень повернулся ко мне.

— Объясни, что случилось? Ты выглядишь…

— Как загнанный зверь? Ничего необычного.

Наполнив бокал «Поцелуями ветра», я поднес его к губам, отпил, покатал холодную каплю на языке и лишь потом сглотнул. Пройдя из угла в угол и допив все, что было в бокале, вернулся к столику и снова потянулся к бутылке.

Наткнувшись на обеспокоенный взгляд Рокше, вздохнул и отставил ее, сожалея, что тревога так и не сменилась куражом или умиротворением.

— Поговорим? - проговорил я, усевшись в кресло. Закинул ногу на ногу, посмотрел на парня: – Теперь ты тоже торговец, Рокше Эль-Эмрана, теперь уже можно говорить обо всем, не таясь. Что ты хочешь знать? Что было в письме Анамгимара?

Парень легко пожал плечами.