Алая Завеса

Да, разошёлся Юлиан с Пенелопой тогда достаточно тривиально. Но ему хватило и элементарного «до встречи», особенно учитывая то, что сказано это было в совокупности с милейшей улыбкой.

К сожалению, она не сказала ему, когда у неё заканчиваются занятия в академии на следующий день и во сколько она нагрянет в цветочный магазин. Была мысль пойти туда в обед и ждать, пока она не появится, но в конечном итоге в Юлиане заиграла какая-то ложная гордость и он никуда не пошёл.

За следующие пару дней он переписал ещё два письма от таинственного господине Р. не менее таинственной госпоже М., но, как и обычно, забыл про них, едва только отошёл от их разрушительного воздействия.

На третий день после злополучного пожара в доме Золецкого к Скуэйн наведались гости в лице Якоба Сорвенгера, Ровены Спаркс и Грао Дюкса. Юлиан был очень удивлён увидеть сразу троих здесь, причём эти трое мало чем были связаны. Кроме того, что Дюкс и Спаркс были коллегами-присяжными и носили какие-то созвучные фамилии.

— Как и обещал, я сделал всё, что мог, — сказал Сорвенгер, едва переступив порог дома.

— И какие новости для нас? — с нетерпением спросила Ривальда.

— Боюсь, твоя догадка сошла на нет, — удручающе произнёс он и присел. — Никаких следов связи Золецкого и Иллиция мы не нашли. Кроме того, что по их делам работал наш Департамент. Но это само собой разумеющееся.

— Рейды на его поимку были сосланы в достаточном количестве? — поинтересовался Грао Дюкс.

— Более чем. Ни в одном из уходящих той ночью поездов его следов замечено не было.

— Если поджог устроил Иллиций, то покинул он город не той ночью, а максимум три дня назад, — сказала Ривальда. — Быть может, и вовсе вчера.

— По такой логике он может скрываться среди нас и по сей день, — выдвинула предположение Ровена Спаркс.

— Позвольте мне поподробнее рассказать о инциденте с Золецким, — предложил Сорвенгер. — Как я понял из старых отчётов, «Охотничьи Псы» никогда не враждовали с Молтембером. Но в то же время и не были союзниками.

— Это не исключает того, что когда-то у них мог быть союз и взаимная помощь, — ответил Грао Дюкс.

— Не исключает конечно, — сказал Сорвенгер. — Но нам до этого не докопаться никогда. Нам стоит искать убийцу Золецкого стандартными методами и след мы получили. Мы прошарили окрестности города и нашли парочку любителей изготавливать пиротехнику типа Бессмертного огня. Уточню, что это не Бессмертный огонь в чистом виде, а кое-что похожее. Если угодно, подделка.

— И что они сказали? — спросила Ривальда.

— Ничего путного, — сказал Сорвенгер. — Но покупатели за ночь до поджога у одного из них были. К сожалению, он ничего описать не смог.

— А понастойчивее ты не мог быть?

— Если передадите дело в полицию, то обязательно сделаем всё, что можем.

— Хорошо, — наконец сдалась Ривальда. — Я согласна, чтобы вы забрали дело. Только дай слово, что найдёшь поджигателя. Мистер Дюкс, Ровена? Что вы скажете по этому поводу?

— Почему бы нам не созвать собрание присяжных? — предложила Ровена. — В пятницу например? Там и решим, что с этим делом делать. И обсудим предложения по поимке Иллиция.

— Я согласен, — сказал Дюкс. — В пятницу я как раз довольно рано освобождаюсь с работы.

— Так или иначе двое присяжных из трёх здесь присутствующих проголосовали за собрание, поэтому пусть будет собрание, — согласилась Ривальда. — С нами как раз тринадцатый, чтобы не получилось шесть на шесть.

— Тринадцатый? — спросила Ровена, вероятно, сразу не поняв, в чём же дело. — Ах да, этот мальчик, — она уставилась на Юлиана, о существовании которого тут снова все забыли. — Я не очень ему доверяю. Но раз за него поручаешься ты, Ривальда… То в чём я могу сомневаться.

Хотелось сказать великодушное «спасибо», но невесть каким образом Юлиан удержался от этой привилегии.

Покидая гостей, беседу с Юлианом решился завести Грао Дюкс. Этим он немного удивил его, так как Юлиан начинал думать, что старый присяжный его тоже забыл.

— Как дела, мальчик мой? — спросил он, когда они остались наедине в прихожей. Ровена Спаркс и Сорвенгер и уехали куда-то на машине второго.

— Отлично.

Юлиан грешным делом подумал, что он всё ещё находится в автобусе и никакой Ривальды Скуэйн и Агнуса Иллиция нет и не существовало. Слишком уж плотно в его разуме Грао Дюкс прижился на сиденье автобуса, едущего в Зелёный Альбион.

— А я же говорил, что в Зелёном Альбионе ты не затеряешься? И вот смотри, кем ты теперь стал. Ни много ни мало — мой коллега!

— Только прежде я едва не оказался в тюрьме, — сказал Юлиан, уже подумывая о том, чтобы поскорее сбежать от этого надоедливого дедушки.

— Скажешь тоже. Видишь, как оно всё обернулось. Скажи мне только — а Джампаоло про всё это знает?

— Нет, — ответил Юлиан, осознав, что это очень странно. — Он ничего не знает. По-моему он даже не искал меня.

— Тогда может быть я напишу ему письмо? Напишу, что у тебя всё хорошо, что ты жив и большой молодец?

— Нет, — с удрученным выражением лица ответил Юлиан. — Пожалуй, не надо. Я сам как-нибудь напишу.

— Как знаешь, Юлиан. Не против, если я покину вас?

— О да, пожалуйста, — проговорил юноша, поняв что это не самое достойное прощание.

Куда делся дед? Почему он не ищет Юлиана? Всё ли хорошо с сеньором Джампаоло Раньери? В одночасье Юлиану захотелось сорваться, поймать тот самый автобус, на котором приехал сюда, и отправиться обратно в усадьбу деда, чтобы проведать его.

А может быть, деду надоел его безмозглый внук и он решил больше не уделять ему внимания? Не об этом ли Юлиан мечтал?

Не об этом. Он не мечтал находиться в компании малознакомых ему взрослых людей, без конца говорящих о каком-то Агнусе Иллиции.

Он мечтал о пикнике в лесу с друзьями. О таком пикнике, за который дедушка запер бы его в подвале по меньшей мере на неделю. Сеньор Раньери, собственно говоря, даже как-то это делал.

Однако следующее утро заметно приподняло настроение Юлиана. Этому настрою не повредил даже сильный дождь за окном, который обычно нагоняет только тоску и больше ничего.

На том месте, которое можно было назвать подоконников, прямо-таки прыгало небольшое письмецо, так и норовя попасть кому-то в руки. Оно шелестело так громко, что Юлиан не имел абсолютно никакой возможности не заметить его.

Только вчера он вспоминал про деда, а сегодня он уже пишет письма? Грао Дюкс, получается, всё-таки проболтался?

Однако, взяв в руки письмо, он увидел на нём нечто другое:

Увидев фамилию «Раньери» и отсутствие второго инициала, Юлиан сразу сообразил, в чём дело. Про деда забыл он мгновенно.

Предельно просто, лаконично и неповторимо. А самое главное, всё понятно. Что может быть лучше? И что может испортить погода?

В 14–00 всё ещё шёл дождь, но Юлиан уже стоял возле входа в магазинчик «Прелесть Анны» и мок. Он промок до нитки, а про зонт и знать не знал. Зачем он ему нужен вообще? Тут на глазах творится история и дождь истории абсолютно не помеха.

Пенелопа же появилась только через полчаса. Все эти полчаса Юлиан испытывал сразу два чувства. Первое — это страдание по тому, что дождь превратил его в губку, а второе — это радость от очень приятного предвкушения грядущей радости.

— Юлиан, ты дурак? — именно такими были первые слова Пенелопы, когда она увидела Юлиана.

Она была одета в симпатичное серое пальто до колен, а над головой красовался огромный зонт.

— Я люблю дождь, — решил соврать Юлиан.

— Быстрее пошли в магазин. Чего ты сразу не догадался так сделать?

— Боялся упустить тебя, — сказал юноша, вытирая воду с лица.

— Завтра же купим тебе пальто. Деньги есть?

— Да, — похвастался Юлиан. — Только вчера миссис Скуэйн дала мне зарплату.