Канцелярская крыса (СИ)

Однако на небе не было видно ни единой грозовой тучи, ни единого пятна. Это означало, что ветер скоро уляжется. Буря, предсказанная мистером Шарпером, определенно обойдет остров стороной.

— О чем вы говорили с этим Брейтманом? — спросил мистер Беллигейл, усаживаясь на место водителя. Сиденья успели раскалиться до такой степени, что кожа, которой они были обшиты, едва не скрипела. Но второй секретарь не замечал подобных неудобств.

— О чем говорили? Ах, это… — Герти издал смешок, — Дело и в самом деле оказалось несколько личное. Не стоит беспокойства. Один мой праправнук оказался довольно бойким юношей. Вздумал, видите ли, спровадить своего предка пораньше, чтоб тот не успел переписать завещание.

— Я думал, вы холосты, полковник.

— Что?

— Раз у вас есть правправнуки, значит, имеются и дети?

Герти почувствовал, что краснеет.

— Это… неважно. Запутанная история. Тянущаяся еще с тех времен, когда я воевал в Алжире.

— Ни слова больше, — мистер Беллигейл понимающе кивнул, — Мне довольно знать, что Канцелярия к этому делу касательства не имеет.

— Ни малейшего.

— Это меня устраивает, — мистер Беллигейл тронул рулевое колесо.

Локомобиль он, как и прежде, вел безукоризненно, мягко снижая скорость на поворотах. Герти делал вид, что пялится в окно, но ловил себя на том, что то и дело поглядывает в зеркало заднего вида, ловя в нем силуэты: черный острый, похожий на занозу, силуэт мистера Беллигейла, и широкий, кряжистый, на заднем сиденье — Муана.

Он привык их считать людьми. Почти приятелями. Но были ли они людьми на самом деле, в полном смысле этого слова? Аборигены несуществующего острова, матросы не знающего направлений и курса корабля-призрака. Можно ли их вообще считать реальными? Или они попросту порождение неизученного парадокса, причудливое сплетение частиц?.. Что с ними станется, как только он покинет остров? Растворятся в воздухе? Канут в пучину несуществования?..

— Выглядите усталым, мистра, — сказал Муан беспокойно, — С вами все в порядке?

«Нет, — мысленно ответил Герти, изнывая от духоты, — Не все. Я заточен на острове, который не существует. Я в плену сделавшегося материальным безумия. Я приговорен к обществу призраков и парадоксов. Нет, мой дорогой Муан, со мной, кажется, не все в порядке… Очень может быть, что не все…»

— Небольшая мигрень, — он слабо улыбнулся, — Это все барометр…

— Примите рюмку мятной настойки, снимет как рукой, — посоветовал ему мистер Беллигейл, — Нам, европейцам, иногда сложно выносить здешний климат. Возникает ощущение, будто сидишь в бочке с кипящей смолой… Ничего, обвыкнетесь. Через пару лет и замечать не будете.

Герти едва сдержал нервный смех, колющий его изнутри.

Через пару лет! Едва ли в его распоряжении столько времени. Если неумолимые часы Брейтмана не замедлят своего хода, через пару лет Новый Бангор может превратиться в чан чечевичной похлебки. Если, конечно, кто-нибудь другой милосердно не избавит остров от его, Герти, присутствия. Например, Бангорская Гиена.

«Остров не хочет вашей смерти, — сказал человек из будущего, — Он оберегает вас».

Но что он на самом деле знал про Новый Бангор?..

— Отвезти вас домой? — спросил мистер Беллигейл, не поворачиваясь.

— Не сейчас. У меня остались важные дела.

— Какие же?

— Мне нужно разыскать угольщика.

Мистер Беллигейл вздрогнул. И сделал то, чего не делал всю дорогу — забыв про то, что сидит за рулем, уставился на Герти. Мгновенно ощутив слабину сдерживающей его руки, локомобиль запыхтел и стал рыскать носом, опасно сближаясь то с фонарными столбами, то с другими транспортными средствами. Герти застыл на своем месте. Он не знал, что его пугало больше, перспектива въехать с облаком осколков в витрину ближайшего магазина или взгляд мистера Беллигейла, устремленный в упор, мрачный и изучающий.

По счастью, мистер Беллигейл быстро восстановил контроль над локомобилем.

— Кого вам нужно разыскать? — немного сдавленным голосом спросил он.

— Угольщика, — ответил Герти, чувствуя себя совсем не так уверенно, как минутой ранее, — А что, в Новом Бангоре это проблема?

— Все, что связано с угольщиками, уже проблема, — мистер Беллигейл дернул шеей, стиснутой удавкой черного галстука, — Ради вяленого леща, полковник, в какую переделку вы влезли на этот раз?

«Кажется, в Новом Бангоре угольщики имеют даже более скверную репутацию, чем в Лондоне, — подумал Герти, стараясь сохранить естественный цвет лица, — Удивительно. Или, может, чертова стрелка сдвинулась еще на пару делений?..»

— Да что странного в том, что мне нужен угольщик?

— Никто не ищет угольщиков, мистра, — пробормотал сзади Муан, тоже выглядевший необычно напряженным, — Разве уж если дело совсем плохо.

«Не мой случай, конечно. Я всего лишь пытаюсь поймать безумного психопата, орудующего тупым ножом, на острове, который постепенно погружается в кромешный хаос… Нет, определенно, мои дела не настолько плохи, чтоб искать угольщика»

— Да что не так с угольщиками? — воскликнул Герти, теряя терпение, — Почему вы оба на меня так смотрите?

Муан потупился.

— Это плохие люди, мистра. Сильно плохие.

— Мне приходилось бывать в Скрэпси, Муан, я знаком с плохими людьми не понаслышке.

— Только вот угольщики редко бывают в Скрэпси.

— Почему?

— Им там лучше не показываться, мистра. Слишком уж там их боятся.

Герти удалось побороть изумление прежде, чем оно отразилось на лице. Он-то полагал, что Скрэпси заслуженно считается сточной канавой города, в которой находят себе место отбросы Нового Бангора, слишком обозленные на весь мир или слишком злоупотреблявшие рыбным дурманом, чтоб сосуществовать с обычными людьми. Теперь же, со слов его референта, выходило, что это едва ли не элитарный джентльменский клуб, право входа в который еще надо заслужить.

«Мой Бог, — подумал Герти потрясенно, — Что же должен совершить человек, чтоб считаться неудобным гостем даже в Скрэпси?..»

— Почему их боятся в Скрэпси? — спросил он.

Он уже ощущал то, что следовало понять с самого начала. Угольщики из Нового Бангора были чем-то отличным от привычных ему угольщиков Британии. Но, возможно, если он будет задавать наводящие вопросы, ему откроется часть правды.

— Потому что они все сумасшедшие, — с явной неохотой вынужден был ответить Муан, — С ними страшно ссориться, а еще страшнее дружить. Все угольщики не в ладах с головой, давно известно. Никогда не знаешь, когда угольщику придет что-то на ум…

— Они непредсказуемы, — негромко произнес мистер Беллигейл, — Это и делает их опасными. Они дерзки и наглы, как никто другой в этом городе. Настолько, что даже последние рыбоеды остерегаются иметь с ними дело. Опасные люди.

— Мне приходилось видеть опасность, — с достоинством сказал Герти, — И последние три месяца куда чаще, чем обычно. Если вы думаете, что полковник Уизерс спасует перед какой-то бандой чумазых оборванцев…

— Бандой чумазых оборванцев? — мистер Беллигейл изменил собственному правилу, скосив на Герти удивленный глаз, благо локомобиль как раз катил по пустой улице, — Простите, я иногда забываю, что в вашей груди бьется удивительно бесстрашное сердце. Даже я не смог бы говорить об угольщиках с подобным презрением.

— Только не говорите, что они заставили и Канцелярию считаться с собой!

— Так и есть. Ваш референт прав, это очень плохие люди. И совершенно неподконтрольные. Они не боятся Канцелярию.

— Возможно ли это?

— К сожалению.

— Но почему?

— Они знают, что даже Канцелярия не может причинить им больше страданий, чем они и так испытывают.

Герти испытал потребность ударить изо всех сил ладонью по борту локомобиля. Остановило его только то, что подобное проявление эмоций было не к лицу служащему Канцелярии. Он заставил себя улыбнуться. И успел заметить, как стайкой прыскают с тротуара перепуганные его улыбкой дети.

«Скоро я стану выглядеть, как зловещий призрак, тень самого себя, — уныло подумал он, пряча улыбку, — Неудивительно, что люди шарахаются, когда видят меня в этом лакированном гробу на колесах. Локомобили Канцелярии, пожалуй, вызывают здесь те же эмоции, что и кладбищенские вороны, а уж люди, которые в них разъезжают…»