Аметистовый блин

, – одобрил Сережа. – Как раз для нас…

Потом на алтарь лег удивительной красоты пятнистый камушек. По серому фону были точно акварелью нарисованы красноватые овалы с желтенькой каймой, и что-то зеленое в них тоже просвечивало.

– Яшма. Она в списке есть, – и Наследник вынул светло-серый камушек с черными полосками. Когда Сережа принял его из костлявых пальцев, оказалось, что с края камня – светлая клякса, окруженная концентрическими кругами, и не кругами даже, поскольку они повторяли ее причудливую форму, а замкнутыми линиями разной толщины.

– Агат, – и Наследник полез за следующим камнем.

– Агат должен быть черным, – возразила Лилиана и продекламировала возвышенно: – «О, – воскликнул витязь, – солнце, чьи ресницы из агата!»

– В средние века его умели так варить в меду, что он делался черным, – объяснил Наследник. – Янтарь тоже варили, но он от этого краснел. Древние римляне такой янтарь ценили выше золота.

– Кулинары, блин, – неожиданно прокомментировал Маркиз-Убоище. Пока все были заняты камнями, он, ес-тест-вен-но, занялся коньяком.

Наследник выложил на алтарь несколько камней, пытаясь соблюсти их положение в пропавшей шкатулке. Недоставало алмаза, рубина, сапфира, изумруда – самых дорогих.

– Может быть, проделаем это с яшмой? – спросила Лилиана.

– Последняя в списке наперсника и первая в списке Апокалипсиса, – напомнил отец Амвросий. – Что-то в этом совпадении есть…

Тут же он вспомнил, что не положено батюшкам с ведьмами общаться, и ухватился за пылесос.

Лилиана взяла камень, огладила его кончиками пальцев и согрела в ладонях.

– У меня с ним есть контакт, – сообщила она.

– Тихо, – Сережа сказал это так внушительно, что и Маркиз-Убоище, занятый бутылкой коньяка, и Наследник с коробкой, и отец Амвросий с пылесосным корпусом, и даже сама Лилиана несколько съежились. – Процесс начинается.

Общее молчание длилось, пока Лилиана не положила яшму на алтарь.

– А кто будет туда входить? – тихо спросила она, обводя взглядом всех присутствующих.

Сережа окаменел.

Он считал себя единственным мужчиной в этой компании – стало быть, первая попытка принадлежала ему. Разумеется, он сомневался в силе самодельного заклинания, – но что, если оно возьмет да и сработает? От этих камней всего можно ожидать…

Маркиз-Убоище замер с бутылкой в руке. Тонкое, благородной лепки лицо изобразило решимость и отвагу – именно такие, какими они должны выглядеть на сцене. Филармонический артист не хотел показаться трусом своей ведьмочке, но и охоты экспериментировать у него тоже не было.

Отец же Амвросий развалился в продавленном кресле, придерживая изящной бледной рукой аппарат доктора Бадигиной и с большим интересом озирая присутствующих.

– Вот этого я и ожидал, – весело признался красавец-батюшка. – Ну-ну, посмотрим, посмотрим…

Лилиана метнула в него огненный взор такого качества, против которого нужно выходить даже не с огнетушителем, а с брандспойтом.

– Есть в этом помещении хоть один мужчина? –