Оккупация

— Чего же они теперь сюда не приходят? Или пирамида развалилась?

— Пирамида, насколько я знаю, стоит на прежнем месте, но с тех пор, как на город рухнула комета, решением жрецов столицу решено было перенести в Вальрам. Таким образом, отходящим в иной мир императорам теперь приходится изыскивать на небеса иные дороги.

— Небесная комета, пирамиды… — Дымов покрутил головой. — Надо признать, звучит красиво. Я бы даже сказал — заманчиво.

— Не знаю… Боюсь, в действительности, несчастье, постигшее город, особой красотой не отличалось. — Англичанин неуютно поежился. — Вы заметили, что дорога, по которой мы двигались, повернула направо? А вон та бледная тропка, тянущаяся к перевалу, когда-то и была главной магистралью, выводившей прямо к городу. Теперь по ней никто не ездит. Когда в городе начались непотребства, жители просто его покинули. А торговцы и путники стали объезжать столицу далеко стороной. Конечно, так получалось значительно дольше, зато безопаснее. — Бартон протяжно вздохнул. — Я понимаю — очень похоже на сказку, но вы оглянитесь — что здесь не сказка? Может быть, сумчатые выдры? Или те же галинды с лопусами?

— Что еще за лопусы с галиндами?

— А вы не видели? — Стив Бартон усмехнулся. — И впредь не советую. Лопусы — это пустынные деревья, передвигающиеся на своих корнях. Бегать они, конечно, не бегают, но если уж хватают свою жертву, то держат цепко. Воды-то здесь мало, вот и мутировали бедные деревья — из растений превратились в представителей хищников. Галиндами же в Дайкирии именуют каменных червей. Эти твари еще похлеще лопусов будут. В длину превышают двадцать метров, а уж ползают так, что не убежишь при всем желании. У них и здесь, — англичанин коснулся ладонью своего лба, — расположены не челюсти, а какой-то хитрый орган. Нечто среднее между лазерным излучателем и ультразвуковой пушкой.

— Забавно! Что же это может быть среднее между лазером и ультразвуком? — Вадим поневоле усмехнулся.

— Вы зря смеетесь. Я, конечно, не ученый, но точно знаю, что прогрызать камень с такой скоростью не может ни одно живое существо. А галинды могут. И потому ничего удивительного, что эти черви и на слонов порой нападают. Можете мне не верить, но один раз я собственными глазами наблюдал, как эти твари освежевали здоровенного буйвола. Могу сказать, что картина была не для слабонервных. На все про все им понадобилось не больше минуты.

— Даже так? А вы сами-то как уцелели?

— Я был, по счастью, далеко и за происходящим наблюдал в бинокль.

— Тогда понятно… — Вадим оглянулся на перевал, за которым, по словам Бартона, притаился город мертвых и снова ощутил удар — словно кто швырнул в него камушком — на этот раз уже в грудь и значительно сильнее. Вадим нахмурился. То ли некто пугал Дымова, то ли наоборот — привлекал, таким образом, его внимание.

— Послушайте, а может нам заглянуть в этот ваш город? Как он там называется? Гарлах, кажется?

Брови у Стива поползли вверх.

— Вам что, жить надоело?

— Почему же? Просто очень тянет посмотреть на ваш хваленый эпицентр ужасов.

— Но вы же собирались выручать своих приятелей!

— Думаю, моим целям короткий визит к местным чудищам отнюдь не помешает. Вы же сами сказали, что дорога огибает город далеко стороной. Вот и срежем путь.

Натянув поводья, Стив Бартон заставил своего верблюда остановиться.

— Вы полагаете, что я тоже сошел с ума?

— Нет, конечно! Если желаете, можете ехать по дороге дальше. А можете и вовсе повернуть обратно.

— Но послушайте! Зачем вам туда соваться? Живые не должны показываться в городе мертвых!

— Но мы же посещаем кладбища, вот и в Гарлах заглянем.

— Это не кладбище, это в сотни раз страшнее!

— Откуда вам знать, профессор? Вы же там никогда не были.

— Во-первых, я уже просил не называть меня профессором, а во-вторых, мне достаточно той информации, что доносили до меня местные жители.

— Люди склонны преувеличивать, Стив. Кроме того, у нас есть такая пословица: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

— Знаю я ваши пословицы! — Бартон скривился. — И все-таки послушайте доброго совета: ни вам, ни мне абсолютно нечего там делать. Глупый риск — худший из всех рисков.

— Поэтому ваша служба и проникла так далеко в Дайкирию? — усмехнулся Дымов.

— Кажется, мы сейчас не на службе!

— Вы, может быть, и нет, а я — да. — Вадим заставил Рыцаря развернуться и помахал англичанину рукой. — Прощайте, профессор! Счастливо добраться до дому!

— Идиот!..

Дымов невозмутимо подстегнул верблюда, продолжая движение. Самое грустное заключалось в том, что он точно знал дальнейшую реакцию Бартона. Потому и не церемонился с англичанином. Не так уж много у них было времени, чтобы тратить драгоценные минуты на бессмысленный спор.

И действительно, стоило Вадиму отъехать на пару десятков шагов, как со спины донеслось энергичное понукание. Сердито посапывая, Стив Бартон спешно подгонял своего верблюда, поворачивая следом за Дымовым. Этот синдром был Вадиму также знаком. Люди есть люди, и даже представитель продвинутой английской разведки имел право на банальный страх. Его можно было понять. После всех перенесенных мытарств Стив Бартон отчаянно не хотел оставаться в одиночестве. Он трусил и даже не находил нужным скрывать это.

По слухам Вальрам был городом столь же большим, сколь и красивым, однако судить об этом они не могли. По улицам их снова везли ночью, а убранство столичного барака, было ничуть не лучше жилища, что отводили им в городке Мальдун. Разве что лавки были несколько пошире, а воздух — чуть свежее. Впрочем, особой чистотой не пахло и здесь. Оно и понятно, гладиаторы во все времена были расходным материалом, тратиться на который представлялось верхом нелепости.

— До чего все-таки смешная штука — жизнь! — лежащий на деревянной лавке Танкист задумчиво лицезрел потолок. — Еще месяц назад парился в Усть-лаге, валялся на шконках, мечтал о пляжах и шоколадных девушках. А вот освободился, дурень, и сразу полетел в эту дыру.

В последней схватке на арене Мальдуна ему рассекли щеку и выбили пару передних зубов, однако оптимизма у бывшего зека отнюдь не убавилось. Единственное, о чем он сокрушался, так это о гибели Валерия Васильевича.