Наковальня

Было что-то очень величественное в каждом жесте Рейнера, в его позе, наклоне головы, в легком, рациональном прикосновении его пальцев к локтю его слушателя; все говорило о безмерной уверенности в себе, вере не только в свои способности, но в свое предопределенное право вдохновлять и вести других. Его энергия была заразительна. Казалось, он совершенно подавил ею и Изадору, и даже Чуен.

Габриелу тоже хотелось поддаться обаянию Рейнера. Но внутренний голос продолжал шептать: «Не доверяй тому, кто не дорожит своей частной жизнью». Три совершенно незнакомых человека только что вторглись обманным путем в частные владения Саксона Рейнера. По всем правилам Рейнеру следовало вызвать охрану. Но президент «Байрон Системс» вел себя так, словно он хозяин на давно запланированной светской вечеринке, — непринужденно болтал с Изадорой и Чуен, показывая им любопытные объекты на лежащей кругом черной равнине.

Габриел обвел глазами помещение. Создавалось обманчивое впечатление, что здесь как-то пусто… вернее, не пусто, а голо. Есть тонкая разница между комнатой, где мало мебели, и комнатой, из которой вынесли много мебели. Эти пустоты не были естественны, и землянин подумал, что узнает приметы. Перед ним был человек, готовый отправиться в путь.

Эта догадка подтверждалась двумя упаковочными контейнерами, стоящими сразу за кругом света. Возле них Габриел разглядел скульптуры каких-то животных.

Не удержавшись, землянин подошел к ним, всей кожей чувствуя, что Тамара Леннокс не сводит с него взгляда. Комиссар откинулась в кресле, молочные омуты ее глаз смотрели на все с нарочитым бесстрастием.

Наклонившись, Габриел поднял одну из фигурок, по размеру похожую на кошку. Это оказалась не скульптура, а набитое чучело ренеа — квазимлекопитающего с Денуба. Землянин погладил мягкую шкурку. Кто бы ни был таксидермист, он хорошо поработал, избежав той одеревенелости и неуклюжести позы, которые обычно ассоциируются с чучелами.

Покалывание вдоль позвоночника сообщило Габриелу, что кто-то подходит.

— Я подстрелил ее пять лет назад на Денубе, — рокочущим басом сообщил у него за спиной Саксон Рейнер.

— Высоко в Лорентийских горах, — пробормотал Габриел, — во второй половине зимы.

— Вы там были! — обрадовался Рейнер. — Но как вы?..

Габриел нежно провел пальцем против шерсти.

— На ней все еще зимняя шубка, но у корней уже виден летний мех. Она приближалась к периоду течки, готовая размножаться, как только растают снега.

— Я и не подозревал, что ты такой бродяга. Иди сюда… — Рейнер обошел контейнер и поманил Габриела. — Возможно, ты видел такое.

Он показал на чучело шестиногой рептилии с гребнем, идущим вдоль спины, й двойными резцами, свисающими изо рта как лезвия охотничьего ножа.

— Бобер Беккера! — воскликнул Габриел, никак не ожидавший встретить этого крайне недружелюбного хищника в кьярском деловом офисе. — Но… они ведь охраняются.

Рейнер ответил беззаботно:

— М-м, обычно да, но в моем случае власти Лаленда сняли запрет в качестве личного одолжения. Это был больной бобер, его в любом случае должны были отбраковать. Видишь? У него не хватало одного глаза из-за рака — хотя я поставил его на место, когда набивал чучело, — даже остался небольшой шрам… вот здесь.

Рейнер провел пальцем по шероховатому краю под левым глазом животного.

— Ты сам его набивал? — Габриелу не удалось скрыть удивления.

— Ну, это часть удовольствия, не так ли? Пытаться заново передать ощущение жизни и движения в одной позе. — Рейнер ласково похлопал бобра Беккера по голове. — Он завлек нас в дьявольское путешествие. Мы выслеживали его… наверное, миль сорок. Отнял у нас почти неделю. Шел прямо в горы.

Габриел коснулся смертоносных резцов.

— Должен признаться, я никогда не видел их так близко. Рейнер ухмыльнулся:

— Если бы видел, тебя бы здесь не было.

Габриел понимающе кивнул, захваченный на минуту той интимной связью, которая объединяет всех охотников.

— Один такой бобер загнал меня как-то на дерево. Я просидел там три дня, отмораживая задницу.

— Да, они упорные бестии. Умные. Смотри, я попал ему… — Рейнер указал на пятнышко опаленной шкуры, — вот сюда. В лобную долю. Он шел прямо на меня.

— Лазер? — нахмурился Габриел. Рейнер хихикнул:

— Не то, что ты думаешь.

Он встал, протянул руку в соседний контейнер и вытащил изысканно вырезанный деревянный футляр. Откинув крышку, он достал изящное лазерное ружье.

— Ты мог бы это оценить. Прелесть, очень легкое. — Рейнер взвесил его в руке. — Лови!

Он бросил ружье Габриелу.

Землянин поймал его одной рукой и внимательно осмотрел. Это была антикварная модель, которую Габриел прежде не видел. Согласно дате на ложе, ружью было свыше ста лет. Однако, насколько он мог понять, это был всего лишь остов, без блока питания и стреляющего механизма.

— Охотничье оружие джентльмена, — объяснил Рейнер, забирая ружье у Габриела. В другой руке он уже держал здоровый и очень примитивный блок питания. Опытным движением Рейнер вставил его в щель рамы, проверяя заодно, что предохранитель включен. — Блок питания и стреляющий механизм в одном. Годится для одного выстрела. Если промахнулся, должен вынуть его и вставить новый. А твоя добыча к тому времени будет уже далеко. Я играю по правилам. — Его глаза озорно блеснули. — Все заслуживает честного шанса. И мне нравится рискованная игра, а тебе?

Он бросил заряженное ружье обратно Габриелу.

Этого землянин уже никак не предвидел и едва успел поймать лазер. Чтобы прикрыть смущение, Габриел повторно осмотрел ружье. Все шло не так, как он ожидал. Интерес, который проявлял сейчас председатель «Байрон Системс», казался совершенно искренним. Он явно наслаждался возможностью поделиться страстью с родственной душой. Габриел осторожно вернул Рейнеру его оружие.

Поглаживая ствол, Рейнер уставился вдаль.

— Думаю, ты никогда по-настоящему не поймешь животное, пока не начнешь охотиться на него… охотиться должным образом, я имею в виду. Я не говорю о тех засранцах, что курсируют над стадами лайконов на воздушных плотах с автоматами и запасными обоймами, полными пуль с теплоискателем, с которыми хрен промахнешься. И я не говорю о тех придурках на Сером Пейзаже, которые охотятся на нелегальных генинжей с такими крошечными извилинами, что им и в голову не придет удирать. Так и стоят неподвижно, пока ты подходишь к ним и вышибаешь им мозги. Нет, я говорю о настоящей охоте, один на один… когда ты изучаешь привычки этого существа и… создаешь связь между собой и им. Она как телефонная линия, сделанная из… не знаю…

— Уважения? — предположил Габриел. Краем глаза он следил за покачивающимся лазерным стволом. Однако Рейнер держал его строго направленным в пол.

— Уважения! — воскликнул Рейнер. — Да! Уважения. Ты охотишься из уважения, потому что уже познакомился со своей добычей. Ты должен был хорошо узнать ее, прежде чем вы наконец встретитесь, и выстрел, заключительный выстрел, — это просто… подтверждение.

Габриел в замешательстве кивнул. Несмотря на его подозрения, ему многое нравилось в Саксоне Рейнере. А тот прислонил ружье вертикально к контейнеру, при этом снова рассеянно проверив предохранитель, и вернулся к столу, где Изадора и Чуен прислушивались к их беседе.

— Должен сказать, Габриел, — заметил он, — что ты совсем не такой, как я ожидал. Ты не похож на профессионального смутьяна, и ты определенно не того рода деревенщина, каким описала тебя Наоми Сол.

Габриел резко вырвался из своей задумчивости. Изадора насторожилась, а Чуен замерла, не донеси до рта свой бокал с мятным ликером. Полупрозрачная кожа Тамары Леннокс светилась холодным светом.

С минуту никто ничего не говорил. Рейнер сам нарушил тишину:

— Ну, брось ты. — Его усмешка была все такой же широкой, но теперь в ней вдруг почудилось что-то леденящее. — Неужели ты й вправду думал, что Наоми станет рисковать? А вдруг ты профессиональный киллер с подлыми планами на меня? Чтобы потом ее обвинили в соучастии? Не могу поверить, что ты действительно такой наивный. Ты ведь не думаешь, что моя служба безопасности настолько расхлябанна, что совершенно незнакомые люди могут войти сюда так же легко, как вы сегодня?